Не заговаривай с демонами

Глава 15

Когда дверь за нашими спинами захлопнулась, я с трудом поверила, что мы добрались.

- Все, больше никаких обысков, - выдохнула я, прислоняясь спиной к двери и съезжая вниз.

- Если бы ты не потащилась мыть голову с утра пораньше, мы бы успели, - заявил демон, выбираясь из-под плаща. – И кстати, где мой завтрак?

- Изыди! – я успела потратить за утро слишком много сил, и на споры с Эдиком их уже не осталось.

- Мне нужно хорошо питаться, - возмутился демон. – Я еще расту.

- Сходи в обеденный зал, он наверняка уже открылся.

Демон в ответ только скорчил возмущенную рожицу.

- А сколько сейчас времени? – спросила у рогатого вредителя.

- Восемуррр пятнадцать, - отозвался кот. – Диана, может, тебе стоит завести часы? А заодно ежедневник.

- Зачем ежедневник?

- Чтобы записывать свои мурр обещания. Где мурмая история про мур кота в сапогах?

Один требует еды, другой – сказок. Кажется, я обзавелась двумя детьми.

- Вечером будет история, еда – в обед. И кстати, Эдик, надеюсь, Гарт тебя не видел?

- Не видел, но твой любитель мертвяков утащил золотой кубок госпожи.

Некромант-клептоман – тоже хорошо. Но должна же у мужчины быть слабость. Правда, на золото драконы, вроде как, падки. Хотя, это же магический мир, может, у него в роду были огнедышащие летающие ящеры?

- Эдик, можно я тут в уголочке хотя бы пять минут тихонько посижу? – взмолилась я. – В тишине и покое. А потом ты с меня будешь требовать... что там тебе еще надо?

Демон поморщился, махнул на меня рукой и направился к подоконнику, на котором стояла развесистая герань. Бес взял горшок, брезгливо понюхал кустик и откусил.

- А ну поставь мрррр на мурместо! – возмутился кот, соскакивая с любимого кресла.

- Я хочу есть, - ответил демон, но герань поставил. – Фу, какая редкостная дрянь.

Нет, покоя здесь мне точно не будет. Я уже собралась пойти позавтракать – наверняка в обеденном зале будет поспокойнее, когда под дверь проползла черная змейка. Я вскрикнула и отшатнулась, а незваная гостья тем временем свернулась в кольцо и осыпалась пеплом, под которым едва угадывались края желтоватой бумаги.