Хёнджин всегда считал Сынмина горячим. Горячим настолько, что было невыносимо сложно быть для него всего лишь другом. А что ещё хуже, лучшим другом, когда тебе позволено быть ближе всех, знать его так, как не знает себя он сам, но при этом быть скованным этой чертовой дружбой.
Беситься, что приходится отказываться каждый раз, когда Мин предлагает принять душ вместе после тренировки, чтобы сократить время, потому что его тело обязательно выдаст его с головой. Осыпать проклятиями собственную выдержку, которая в присутствии младшего просто отказывается функционировать. Кусать до крови свои губы, когда Ким сжимает и гладит его бедро, просто потому что он расслаблен в компании их друзей, ему комфортно и ему необходимо ощущать что-то в руках будь то ладонь или же колено Джина.
О, Хёнджин просто ненавидел эту его привычку, эту странную потребность в прикосновениях, которая распространялась не только на него, но время от времени и на Чонина с Феликсом. К счастью, Джин быстро нашёл решение этой проблемы, которая и не проблема вовсе не будь он влюблён в младшего.
Сынмин был рад новому плюшевому другу. Милый пушистый пёсик оказался идеальным решением проблемы, и теперь блудливые руки заняты игрушкой и больше не обжигают острые колени и внутреннюю сторону бёдра, (которые слишком чувствительные, но Мину совсем необязательно это знать) пуская импульсы по всему телу, оседающие тяжестью в паху. И Хенджин соврал бы, сказав, что совсем не скучал по этому.
Что же ещё он ненавидел в своём лучшем друге? Дурацкая сынминова честность. Хван знал, что Ким невероятно искренен с ним, и доверяет ему всё, даже свои самые постыдные секреты. О том как влюбился в красивую нуну из старших классов, как признался ей в любви, но у неё, о нет, уже был парень. Как напившись на вечеринке, заперся в туалете с одноклассницей, которая была явно пьянее него и подарила ему не только неловкий первый поцелуй, но и не менее неловкий минет.
Хёнджин был готов разрыдаться от обиды, выслушивая немного сбивчивый, но от того не менее красочный рассказ Мина. Он должен был быть с ним тогда! И это он должен был стоять перед ним на коленях в школьном туалете, после слюнявого поцелуя, а не эта девчонка, умудрившаяся несколько раз задеть его зубами.
Хван же не мог похвастаться подобной искренностью, тем более в отношении своих чувств. Не мог же он признаться Киму, что не в силах спокойно смотреть на любой открытый участок его кожи без желания прикоснуться, прекрасно зная, что у него есть на это право, что Сынмин не увидит в этом ничего выходящего за рамки их дружбы. Что перенял от Феликса эту дурацкую привычку проверять пульс, когда Мин делает вещи, отправляющие его сердце в поездку на американских горках. В конце концов как он мог признаться, что давно влюблён в него, а с недавних пор и хочет младшего. Он всё-таки дорожит их дружбой и своими яйцами в том числе, которые не факт, что останутся после этого на своём законном месте.
