Letters of Lost Affection

i feel anxious.

ОЖП/Люк Хеммингс. 💀💀❤️

Да, Люк опять учитель, не бейте. В этом драббле ГГ и Люк уже находятся в отношениях. :)

егор натс — Надеюсь, что ты будешь счастлива.

— I am afraid of how much I love you, baby.

***

Я в очередной раз набрала номер Люка, но он был недоступен — меня приветствовал лишь автоответчик. Было далеко за полночь, но я не могла уснуть, потому что волновалась. Он не отвечал мне уже третий час, хотя мы договаривались созвониться вечером, и беспокойство съедало меня изнутри. 

Написав ему ещё несколько сообщений, я все же выключила светильник и накрылась одеялом. Слёзы подступали к горлу от сжимающего сердце страха. Знала, что могу преувеличивать. Он мог уснуть и не поставить телефон на зарядку, мог забыть про наши обещания и, к примеру, смотреть сейчас какой-нибудь фильм в гордом одиночестве, а ответить мне ближе к утру — ну да, кому нужен сон, точно не мистеру Хеммингсу. Тем не менее, это всё казалось мне лишь отговорками. Уснуть с противным чувством на сердце получилось лишь через час, когда я ещё несколько раз проверила телефон и успела пореветь. Где ты, Люк, когда я так жду от тебя хоть какой-то знак? Уговоры о том, что с ним все в порядке, уже не действовали на меня.

Утро было мрачным. Будильник сразу испортил мне настроение, ведь, выключив его, я не увидела ни одного уведомления на экране телефона. С самой первой минуты дня слёзы сжимали горло тисками и жгли глаза. Погода за окном была мрачная, тучи стягивали небо, пока я нехотя собиралась в школу. Я хотела увидеть Хеммингса и кричать на него, потому что очень волновалась, а потом обнимать так сильно, чтобы трещали рёбра, но, почему-то, страх, что я не застану его в школе, нарастал внутри меня, словно снежный ком. Я через силу выпила чашку чёрного кофе, надела одну из рубашек Люка, чтобы показать, насколько он мне важен, и почему я так сильно волновалась, и вышла в стену дождя. Рубашка приятно согревала остатками запаха его парфюма и будто бы все ещё присутствовавшим на ней его теплом, но мне становилось невыносимо холодно и больно от одной лишь мысли, что с ним что-то случилось.

В школе я появилась раньше, чем обычно. Редкие ученики ходили по коридорам, повторяя уроки по толстым тетрадям в своих руках, кто-то же просто сидел в телефоне, пытаясь подавить сонливость. Я не выспалась, но спать не хотелось совсем — волнение заставляло адреналин вновь и вновь выбрасываться в мою кровь, запрещая спать и вообще отвлекаться на что-либо ещё.