Любить меня - дело паршивое.

Бог в выйгрыше.

Алекс бесстыдно кусал губы девушки, рвано выдыхая в поцелуй и зализывая собственные укусы. Он будто задохнулся в жаре, пылающем в воздухе.
Девушка тоже не оставалась в стороне и грубо притягивала капитана к себе, жадно целуя в ответ и заставляя его(себя) все чаще дышать, практически умирая.
Мужчина схватил запястья задыхающайся девушки и припечатал их к стене, снова с силой врываясь в её рот ураганом(поцелуем).

— Боже...Алекс, — она ненадолго оторвалась от губ молодого человека, откидывая голову назад, чем заставила того ещё сильнее вжаться в хрупкое тело.

Он глухо простонал ее имя, продолжая вжиматься своим возбуждением в неё. А она тем временем начала расстёгивать пуговицы на рубашке Алекса, но безуспешно. Мужчина сам практически сорвал с себя ненужную ткань, понимая, что он уже не может, он просто не выдержит и сделает ей больно.
В постели, в жизни, и в сердце.

Но он всё также продолжил прижимать девушку к стене, грубо целовать её рот и выводит общее возбуждение на новый уровень, заставляя шептать и кричать собственное имя в тёмной, глухой каюте(и наверняка мешать остальным).
В этом была вся суть Алексея.

Алексея—я заставлю тебя отдаться мне, но не сердцем—Тарасова.

Он же конченый эгоист, холодный(но чертовски горячий) придурок. Он же любит только себя, и свою должность. В ответе только перед собой, держит слово только себе, и доверяет только себе самому. Разбивает сердца и трепит душу своим существованием.

И вот, он уже перешёл на шею к молодой особе, оставляя красные отметины. Оставляя раны и синяки, судорожного и нежно зализывая каждый. Откидывая мысли, и заставляя свой мозг отключиться.

А она не была против. Она не очередная пешка или слабая мышь, прижатая хитрым котом. Она всё знала, и всё понимала. И даже ни разу не надеялась на романтику, замужество и прочие ванильные сопли.
( Давай, расскажи мне о том, как ты не пыталась обратить на себя внимание. )

Она не любила его, ни капли. Более того — она его ненавидела.

Это больше чем обычная ненависть, она ненавидела его привлекательность, сексуальность и желание попасть к нему в постель. Каждой клеткой своего тела, каждым импульсом.
( Каждый импульс желает только его, а слова — лишь привелегия для идиотов. )

А она же сильная и гордая(да-да), никогда не позволит подобному хаму, вору и карманщику вот так с собой поступать.
Ранить женское, хрупкое сердце. Вытрепать всё и съесть оставшиеся клетки ложечкой.
( Давай, расскажи, как ты не хотела его ещё в самую первую встречу. )

Поэтому — она прямо сейчас его оттолкнет. Навсегда. Из жизни, из сердца, и из уже прогнивших (от него) насквозь лёгких.
( Давай, девочка моя, толкай. Смотри только не в себя. )

— Алексей Тарасов, — практически простонала девушка, от чего тот мгновенно оторвался от её шеи и посмотрел в глаза, — Я тебя люблю.

— Любить меня, — он издал смешок, утыкаясь холодным носом в теплую шею, — Дело паршивое. Смотри, не заиграйся.

И снова эта улыбка. Такая притягивающая, ванильная-до-ужаса улыбка. С ямочками на щеках и глазами, ярко светящимися в полной темноте.
И она ненавидит его. Всё ещё.
Но есть одна проблема:
« Кажется, любит она всё-таки сильнее. »

И Бог Смерти выйграл, в очередной раз. Люди — лишь пешки. Со своими идиотскими чувствами и любовью, в которую умные уже давно не верят.

И Бог Смерти закончил эту партию в свою пользу, забрал сумку и ушёл, оставляя двух до-головокружения-влюблённых наедине.