Ночёвка у двоюродного брата?!

10 часть.

Секунда неловкого молчания внезапно навещает ненавистную для меня комнату. Окутывает меня с ног до головы и если признаться честно, то это меня уже выбешивает. Бесит то, что после коварных и пошлых словечек Чонгука я всегда молчу, не могу возразить, накричать ему, нагрубить, а просто жалко сглатываю режущий ком в горле, невинно поднимая свои ошарашенные шоком глаза. Иногда бываю просто открываю губы в надежде уже что-то сказать, но потом закрываю их, даже не проронив ни слова. Своими действиями я показываю слабость, беспомощность, трусливость, но только лишь потом через некоторое длительное время мой разум восстанавливается и тогда я уже смогу ему попытаться хоть как-то возразить. Я просто не могу понять, почему он на меня так действует? Где подевалась моя гордость, злость, возмущение, которые всегда были со мной? Я же не гей, чтобы поддаваться его соблазну и позволять ему делать со мной то, что он вздумает.

—К-какого...что ты делаешь?—с возражением смотрю прямо в его чёрные глаза, пытаясь не показывать нотку своего страха.

Его левое колено было расположенное между моих ног и получалось так, что он сильно упирался об моё достоинство. Иногда скользил коленом по простыне, уменьшал и так маленькое расстояние между нами, "случайно" затрагивал своими руками мой ремень на джинсах, горячим дыханием дышал мне в лицо, всегда подозрительно ухмыляясь. Это всё позволяло мне чувствовать некий дискомфорт, смущение, напряжённость. Хоть я и старался не подавать виду, не обращать внимание на эти его выходки, но в голове понимал, что дело дрянь. Если я сейчас не стану сопротивляться, то прощай моя родная девственность, которая по жизни всегда была со мной. Этот хренов доминант просто издевается надо мной, ведь он снова своими пальцами опять же "случайно" начал поднимать мою футболку к вверху.

—Айщ, да ты заебал меня уже! Дай мне пожить спокойно!—отпихнул его от себя, переползая на другую часть кровати подальше от него.

—Я тебя ещё не ебал. К чему эти возмущения, неженка?—облизнул свои губы Гук, продолжая сверлить диким взглядом мои немного оголённые ключицы.

—Я знаю, что ты специально меня изводишь? Может уже прекратишь? Я не гомосексуал, чтобы мне нравились все твои выходки.

—А когда ты был пьян, то совсем другое говорил. Лез ко мне, просил большего, так жадно целовался и мучительно стонал, чтобы я побыстрее тебя трахнул, как последнюю сучку.—с каждым словом его горячая рука всё выше поднималась по моей ноге к паху, но я быстро разорвал это действие, откинув своей рукой его руку от себя.