В номере знаменитой шестерки тишина начинала медленно уходить, а шум похмельного утра приходить. Где-то на втором этаже противно пиликал чей-то будильник, в какой-то комнате раздался веселый грохот. Развалившись на двухместной кровати в позе звезды, Нейт нагло вытолкнул свою девушку на пол. Блондинка поморщилась, пробормотала что-то нечленораздельное хриплым голосом и зло зыркнула в сторону своего незадачливого возлюбленного. Клэр предприняла попытку встать с пола, но закончилось все неудачей и еще одним падением. В соседнем номере Селена тоже проснулась и сейчас с ужасом смотрела на себя в зеркало. Она больше походила на панду с таким-то макияжем. Черные круги под глазами, оставленные наверняка тушью и черным карандашом для глаз и эпичные черные губы, тоже размазанные ото сна.
- О, мой Бог, - прошептала Гомез, нервно сглотнув.
Внизу потихоньку начинали просыпаться другие товарищи. Розовые чудовища, Йен и Лили и разукрашенные Остин с вчерашним барменом. Злая, как черт, Холт спустилась в гостиную и забыла, зачем пришла сюда. По всему, абсолютно по всему номеру валялась чья-то совершенно мокрая одежда. Клэр подцепила мизинчиком ботинки, валявшиеся неподалеку и оттуда сразу же потекла вода. Охнув, девушка бросила ботинки обратно и, перешагнув через них, пошла дальше. А дальше только хуже. Чьи-то мокрые джинсы, испорченные туфли Селены со сломанными каблуками, еще много мокрых вещей и два испорченных айфона.
Но это были еще цветочки, ягодки только впереди. Йен, который до этого спал за диваном, сейчас решил подняться и явить миру себя. Как только Клэри увидела своего соседа, сразу же залилась истерическим смехом. Йен непонимающе на нее посмотрел, нахмурившись и не понимая, что с блондинкой. Клэр уже почти задыхалась, даже согнулась пополам. А виноваты в этом были "прекрасные" РОЗОВЫЕ волосы бедного Сомерхолдера. Нет-нет, не перечитывайте, у голубоглазого Йена действительно теперь розовые волосы. Ярко-розовые волосы! Клэр уже каталась по полу вместе с мокрыми вещами, когда проснулось второе розовое чудище - Лили. Она со своими некогда прекрасными, густыми волосами теперь походила на общипанную ярко-розовую курицу. Клэр уже было поднялась с пола, но, увидев Лил, вернулась обратно, снова залившись громким смехом. Проснулись Остин и вчерашний бармен, спустилась Сел и даже Нейту стало интересно, кто внизу так громко ржет. Когда весь номер трясся уже не от простого смеха, а просто от дикого ржача, Йен и Лили все-таки решили и подошли к зеркалу и от ужаса заорали во весь голос, вызывая еще больший хохот ребят (насколько это вообще было возможно).
- Как же... Боже... - Клэр просто захлебывалась своим смехом, согнувшись пополам. Она пыталась спросить, как так получилось, что теперь Йен и Лили - розовые чудища с болот, но смех просто не позволял этого сделать. Вырывались отдельные обрывки фразы, но смысл не желал выходить. У бедной блондинки уже и живот заболел от дикого хохота. - Что... Как...
Йен, в буквальном смысле, пытался выдрать клок своих волос. Если можно так сказать, то парень был глубоко опечален и изумлен такому повороту событий. Лили же с вытаращенными глазами смотрела на свои волосы в зеркало и почти не моргала. В голубых глазах читались шок и отвращение. Она медленно провела рукой по волосам и зажмурилась. Потом ущипнула себя за руку и открыла глаза. Убедившись, что все это не сон, она взревела, словно раненный зверь и в ужасе схватилась за волосы. Она, конечно, любила эксперименты, но не до такой степени.
- Ты-то чего ржешь? - подавленным голосом спросил розововолосый Сомерхолдер, смотря на прямо на заливающуюся смехом Клэр. - На лоб свой посмотри.
Она утихомирила немного свой хохот и еле как подошла к зеркалу, крепко держась за живот. Смеяться больше не хотелось, впору было плакать. В зеркале она увидела кое-чье (не будем показывать пальцами) творчество на своем лбу. "Собственность Натаниэля Бузолича! Меньше, чем на метр не приближаться, руками не трогать, долго не смотреть! Если вы совершите это, ждет вас кара Бузоличья!" - гласила надпись на лбу блондинки, на последней строчке которой находились жирные-жирные восклицательные знаки и злой смайлик.
- НЕЙТ! - ее разъяренный крик был слышен даже на конце света. Бузолич, который в силу утреннего похмелья еще не до конца понял всю беду ситуации, страшно округлил глаза и, заикаясь, отозвался:
- А чего я сразу? Может, это ты сама себе нарисовала! А теперь на меня сваливаешь, да? Эх ты, не ожидал... - этого говорить определенно не следовало, ибо Клэр за минуту сменила на лице все цвета радуги и, гневно поджав губы, припустила за возлюбленным, до которого уже дошел весь смысл происходящего. По пути она сумела прихватить один мокрый ботинок, что недавно разглядывала.
- Я убью тебя, Бузолик недоделанный! - яростно кричала она, также яростно размахивая этим ботинком направо и налево. Селена вжалась в лестницу, Остин и безымянный бармен с ногами залезли на диван, а Йен и Лили присоединились к ним, когда ботинок чуть не попал в них. Разгневанная Холт подобрала его снова и продолжила погоню за парнем.
- Во-первых, - кричал тот на бегу. - я - БузолиЧ, а во-вторых я - доделанный!
- А мне кажется, нет! Когда Бог раздавал мозги, тебе явно не хватило! Иди сюда, засранец!
- Сама ты такая! Я могу и обидеться!
- Ну, я тебе сейчас покажу! Обидеться он еще вздумал! Иди сюда! Что ты бегаешь от девчонки, как трус?!
Они остановились напротив друг друга, но преградой для Клэр послужил стол.
- Кто сказал, что я бегаю от тебя? Я бегаю вон от того ботинка в твоей руке!
- Ну все! - это было пределом. Но не успела Клэр и шаг сделать, как Нейта сдуло ветром в коридор, так они и ушли из номера. Все вздохнули с облегчением и вышли из своих "укрытий". Селена поплелась закрывать входную дверь, а парни полезли в холодильник, где, к счастью, нашли бутылку минеральной воды и банку пива. Йен, благодаря ловкости рук и быстроте реакции, тут же забрал себе пиво, безымянный бармен - минералку, а Остину пришлось идти к раковине и пить воду из-под крана. Жажда мучила неимоверно.
- Ребят? - в коридоре послышался удивленный голос Селены, и ребята, допив все до дна (кроме раковины, конечно), поспешили к ней.
- Чего? - недовольно спросил Остин.
- Только посмотрите на это, - мрачно усмехнулась Сел и мотнула головой вниз и влево. Нахмурившись, бармен и Сомерхолдер принялись рассматривать две пары совершенно мокрых и испорченных мужских ботинок, а Лили и Остину стало очень интересно, что находится слева. А слева была дверь соседей, но сейчас важнее то, что было написано на этой двери. "Мудакам права слова не давали! Чертовы маньяки!", ниже другим почерком было подписано: "Они просто влюбились в вас" и улыбающийся смайлик. Ну, а еще ниже была начата гневная переписка.
"В этих грязных придурков? Никогда в жизни!" - почерк смахивал на самый первый, а Лили смутно припомнила, что ее почерк очень похож с почерком Кэндис. По сквернословию можно было догадаться, что первая надпись принадлежит несравненной Акколе, безобидная вторая, скорее всего, Нине, а третья точно принадлежала самой Лили.
"Никогда не говори "никогда", детка", - этот почерк Лили не узнала, но почувствовала что-то знакомое. Да и словом "детка" обычно разбрасывается Остин.
"Да. Всегда говори всегда." - предпоследняя надпись имела совершенно незнакомый для Лили почерк, так что это мог быть либо бармен, либо хозяева двери, либо кто-то из трио алкоголиков.
"Мудаки!" - и последняя надпись - надпись Кэндис.
- Видимо, вчера нам было очень хорошо, - прошептала Лили.
