В темноте комнаты, освещаемой лишь сиянием уличных фонарей, несложно можно было заметить фигуру, недовольно ворочающуюся под одеялом. Тягучая тишина, нарушаемая лишь раздражёнными вздохами и сердитым копошением в попытках улечься поудобнее да константым гомоном автомобилей, проезжающих даже в столь поздний час, разливалась по всему периметру спальни.
Засыпать рядом было традицией. Даже привычкой, скорее. Ещё во времена своего вступления в ряды Ищеек, когда членам ныне элитного отряда приходилось меститься в не особо-то и обширных апартаментах, несмотря на вечные подколы и издёвки с собственной стороны, делить весьма узкую постель с Тэтчо было далеко не так отвратно, как могло показаться на первый взгляд. Уже позже, спустя годы, множество самых различных перепалок и недомолвок, явственных попыток прикончить друг друга и, наконец, удачной попытки заиметь совместное общежитие, было решено приобрести двуспальную кровать с вполне понятной и объяснимой целью. Правда, цель эта, как оказалось, была весьма изменчива, что несказанно бесило и без того вечно возмущённого и запальчивого Саигику.
После всего произошедшего в аэропорту вновь потерять напарника, что являлось вполне объяснимым, для него казалось одной из самых страшных вещей. Но также Дзёно и претила мысль о том, чтобы насильно постоянно удерживать Суэхиро рядом. Не сказать, что тот был особо против, но казаться ещё более беспомощным в свете чужого восприятия ему явно не светило. Он ведь взрослый мальчик и может справиться сам. И извечная тьма перед глазами да собственные иррациональные переживания ему нипочём. Как же.
Саигику прекрасно осознавал, что, даже состоя в вполне счастливых и комфортных для обеих сторон отношениях, каждому нужно было личное время и пространство: по меньшей мере на работу, ведь напарничество вовсе не означало, что отдельных миссий у них не существует. И эспер был согласен с этим хотя бы в угоду собственной привычке к отстранённости от других, но только не сейчас. Не сейчас, когда треск фонарей по ту сторону окна заставляет чуть ли не с воем зарываться головой в подушку.
Нет, это нельзя назвать паникой или непереносимостью организма, в шоке от пережитого не так давно стресса сейчас, искажающего некоторые вполне обыденные трески, скрипения и тому подобные звуки. Просто от обострившейся в последнее время из-за пережитого ранее вампиризма способности её обладатель был готов лезть на стены, если бы эти действия могли хоть как-то скрасить происходивший сейчас сумбур в его голове да и в организме в целом.
Щелчок от отпирания замка входной двери, обозначивший приход ещё одного человека, сейчас казался не то вселенским проклятием, не то даром свыше. Переборов желание бесконтрольно дёргаться по кровати в угоду своей гордости, Дзёно притих. Едва заметный обычному человеку стук шагов Тэтчо заставлял одновременно вдохнуть с облегчением и выдохнуть с невыносимой жаждой прекратить слышать прямо здесь и сейчас.
Стук не прекращался. Саигику чётко помнил строение этой квартиры и потому, даже не имея возможности видеть, с легкостью мог сказать, что Суэхиро сейчас подошёл к окну, прикрыв его раму. Светало. Раздражающие звуки если и не стихли, то как минимум стали заметно менее значительными. Чёрт. Почему он сам не сделал этого раньше? Но, на худой конец, эспер мог оправдать себя тем, что когда твоим единственным желанием становится оказаться где-нибудь в звуконепроницаемом месте — в грёбанном вакууме, желательно, — способность рационально мыслить быстро испаряется.
От невесёлых рассуждений Дзёно отвлёк скрип слегка прогнувшейся под весом чужого тела матраса. Он чувствовал чужой взгляд на себе и, не выдержав, повернулся лицом к его обладателю.
— Тебя явно стоит принять душ, — после этой нелепой попытки поддеть напротив раздался тихий смешок пришедшего мужчины. Волос коснулась рука, начавшая пропускать их сквозь пальцы.
— Как только буду уверен в том, что в состоянии встать с постели и не упасть от усталости, — после минутного молчания всё-таки раздался вопрос. — Как ты?
Ответить Саигику не мог — не хотел, — а потому лишь утянул сидящего мужчину в лежачее положении и молча уткнулся тому в промежуток между шеей и ключицами. Почувствовав, как по спине стали медленно, но методично поглаживать круговыми движениями, он наконец позволил себе расслабиться, стараясь игнорировать пульсирующую боль в висках.
Наверное, ему стоит сказать о том, что ещё одним фактором его бессоной ночи являлся небеспричинный страх вновь потерять напарника. Но Суэхиро поймёт его и без слов. Ведь теперь у них всё хорошо, верно?
