«И я надеюсь, что синяки, которые ты оставил, не сойдут с меня»
Старая подъездная дверь вела к лестнице, которой точно было много лет. Эти изрисованные, рваные стены пробивали частичку души. Пальцы сами касались их, огибая каждый рисунок. Эта атмосфера описывала меня. Такого же отстраненного, холодного и предательски черствого человека. Руки сами тянулись к заветной сигарете. Winston больше не успокаивал мою душу. Он лишь приелся, от чего все легкие переворачивались внутри. Зависимость не отпускала их. Как и её. Ночь. Холодный подъезд пробивал кожу на табун мурашек. Медленные тяжки почти успокаивали, но не до конца. Затушив бычок о стену, уставился в темноту. Где были видны ее очертания. Галлюцинации. Чертовы мозги, совсем перестали мыслить разумно, чисто. Снаружи смеюсь, но плачу внутри. Потому что она казалась неизлечимой болезнью. Она рак, поедающий меня с каждым разом все больше. Голоса в голове говорили не пить таблетки. Но я их глотал, как сумасшедший. Глотал, чтобы уйти из реальности. Чтобы секунды были часами, а голоса силуэтами. Как бы девушка не хотела, она все равно горела со мной в аду. Ее голос, словно сталь. Невыносимо холодный. Скрежет металла о другой, напомнило мне раненое сердце, когда она была еще другим человеком. Светлым лучиком в этом темном мире. Попалась в мои сети. Но оказалось не выбраться мне. Стою около её окна. Блеклый свет, значит не спит. Жду, сам не зная чего. Холодная ночь пробивала рану. Повторная сигарета между губ, ждёт, когда её зажгут. Ещё одна тяжка и я улетаю. Хотелось кричать, разодрать горло, но, чтобы она услышала. Как стою не в адеквате возле её подъезда. Пытаюсь снять куртку, простыну и сдохну. Вот так вот я по тебе сильно сохну.
Я встретил её в подъезде, когда она выходила из квартиры вся встревоженная, злая. Её глаза говорили о ненависти, тогда-то и приметил эту черту в ней. Облокотившись об стену, высматривал каждую частичку её лица. Такая резкая, прямолинейна. Скорее это зацепило в ней. Села рядом. Изумрудные глаза уставились в старые окна дома, которые, судя по всему, очень давно не чистили. Небольшие руки обхватили светлое лицо, закрывая его, девушка издала тихие всхлипы. Протянув «трубочку», брюнетка поначалу сморщила лицо, но через мгновение приняла моё предложение.
-Отпустит, - Уверенно произнёс, смотря на незнакомку.
Но она не спешила вкусить запретный плод. Она решалась. Хрупкие пальцы заправляли её лохматые, немного тёмные волосы. Протянул зажигалку. Взяла. Она смотрела таким детским взглядом, будто бы сталкиваясь впервые. Неопытно сигарета зажата между её тонких губ. Поднесла источник огня. Смогла зажечь, не аккуратно, конечно, но смогла. Я смотрел, не отрывая глаз. Губы то забирали, то выдыхали сладостный вкус сигареты. Закрыла глаза, значит помогло. Она отпустила все дерьмо, которое было или которое её ждёт. Просто на пару минут вышла из реальности, дабы побыть в спокойствии. И я её понимал. Как никто другой. Но осознал это позже.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Голоса, которые убивают
Teen Fiction«Со светом приходит и тьма» Раньше слово «умиротворение» для Макса значило - таблетки, сейчас - Соня. В книге присутствуют запрещённые вещества, ненормативная лексика, неадекватное поведение.