Primae Noctis

Глава 3

Довольно быстро становится понятно, что ни один из них не имеет понятия, что делать. Сила первоначального натиска Гермионы толкает её к Люциусу, и их соединённые тела рикошетом отскакивают от стола и мягкой мебели, как мячик на столе для пинг-понга, прежде чем Люциусу удаётся удержать их. Гермиона оказывается прижатой к стене, ноги слегка не достают до земли, а руки вцепились в волосы Люциуса, которые на ощупь так же хороши, как на вид.

Их поцелуй состоит из касаний губ и зубов. Гермиона уверена, что, по крайней мере, один раз укусила Люциуса. А нос, её нос покалывает от случайного удара о голову партнёра. Несмотря на отсутствие нежности, этот опыт великолепен. Каждый синапс в теле Гермионы быстро возвращается в мозг. Тело прижимается к его твёрдому и тёплому торсу. Волосы под её пальцами мягкие и шелковистые. Запах, окутывающий её, богат и опьяняет, и тихое ворчание удовольствия, которое издает Люциус, как симфония для её ушей.

Его губы движутся медленно, и их сокрушительное давление уменьшается, когда он мягко опускает её на землю. Он немного отстраняется и начинает более нежно исследовать контуры её рта. Гермиона никогда не испытывала ничего подобного. Часы гормональных поцелуев с Роном не могут сравниться с этой осторожной и детальной лаской. В отличие от остального тела, состоящего из твёрдых плоскостей, губы Люциуса греховно мягкие. Он целует, покусывает и облизывает её рот. Его язык сначала нерешительно движется, а затем с движения набирают больше уверенности, Гермиона совершенно потеряна. Это, без сомнения, самый восхитительный опыт в её жизни.

Они целуются, кажется, несколько часов. Она прижимается своим телом к его и возбуждается, она с облегчением чувствует выпуклость его возбуждения, горячую и твёрдую, упирающуюся в её живот. Люциус тоже хочет её. Трепет победы проходит сквозь неё. Люциус становится смелее. Его губы отрываются от её губ и скользят вниз по шее; его язык оказывается за ухом, и Гермиона слышит свой всхлип. Она заставляет себя выпустить из мертвой хватки его волосы и тщательно проводит пальцем по выступающим скулам и изгибу шеи, прежде чем осторожно скользнуть пальцами вниз, туда, где расстегнута рубашка. Его кожа обжигает её пальцы.

Люциус перестаёт её целовать. Его голова склоняется он прижимается лбом к её лбу. Его дыхание вырывается из груди тяжёлым вздохом. Его глаза открыты, но, с тяжёлыми веками и одурманенным взглядом, он, кажется, изо всех сил пытается найти слова.