На старом холсте

Глава 8 : «каковы твои краски, Ива-чан?»

Я остался с ним до конца ночи. Ойкава-сан во сне много вертелся, что меня раздражало. Не думал я, что быстро и спокойно уснёт. Перед сном его тело неистово дрожало. Дуракава крепко держался за мою рубашку, не собираясь отпускать. Я гладил его мокрые волосы, пытаясь успокоить. Я ужасно сократил расстояние между нами, обнимая его за талию. Ему нужна была поддержка, не умел я этого.

Меня ужасно раздражали его багровые пятна и синяки на его шее. Словно внутри всё сворачивалось от брезгливости. Мне вовсе не хотелось видеть чужие следы на теле моего босса. Всю ночь меня не покидали эти мысли.

- Ива-чан... , - меня перебили его неразборчивые слова, но среди них точно слышал своё имя. Как же эта ситуация меня ставила в неловкое положение. Может сама мысль о том, что я за долгое время сплю с кем то? Его волосы щекотали мой подбородок вместе с шеей. Этот Дуракава забрался под мою рубашку, приближаясь к моей груди. Я ляг полностью на спину, какое облегчение... этот... он лёг на меня, ещё крепче прижимаясь.

Утро настигло меня в самом раздражающем обличии. Этот придурок отобрал у меня одеяло и не собирался отдавать. Я пытался его будить множественное количество раз, но Дуракава и не постарался проснуться. Утром похолодало, как странно.

Конец POV Иваидзуми

- Доброе утро, Ива-чан. Это странно, что я выспался?, - Ойкава немного ойкая подошел к своему водителю. Слегка обнимая за талию, подойдя со спины. Хаджиме молча подал ему мазь от синяков и покраснений. В его глазах читалось равнодушие переполненное обидой. - Ты ужасен, когда молчишь. Но... мне даже по душе. Отвези меня домой.
- Сначала покушайте, - Водитель поставил на стол только что приготовленный омурайсу. Он выглядел так аппетитно и пах приятно вкусно. Тоору смотрел на эту тарелку, где лежала еда. Она ему напомнила о тех днях, когда Ива-чан готовил на завтрак точно такие омурайсу. Всё так же он не умел правильно сервировать. Шатен молча сел за стол, который немного шатался. Вкус такой же, будто перенесся назад во времени. Такой же горячий, чуть пересоленный и особенно вкусный.
- Такой вкусный, - Ойкава обронил пару капелек слёз из-за ноющих воспоминаний. Его вкусовые рецепторы вспомнили каждый мельчайший продукт. Хаджиме удивился такому поведению напротив сидящего. Спеша подал салфетку.

«Походу время тебя навсегда закопать».

После сытного завтрака, Шатена отвезли домой. Иваидзуми переживал за его самочувствие, не проронил и слова про вчерашнее. Он всё так же беззаботно улыбался. Тоору настойчиво отказал визиту, объяснив тем, что ужасно вымотался за последнее время.

И вправду, Ойкава сразу же погрузился в длительный сон. Ему ничего не снилось, черный фон. Абсолютно.

Вечером, когда пришла прохлада, хозяин дома принялся за свое дело. Он всё откладывал этот момент. Но почему-то сейчас уверен в себе. Шатен шел к саду с лопатой. Тихими шагами подошел к тому самому дереву. Его взгляд был отрешенным. Всё улыбаясь, пытаясь. Он закапывал именно то самое надгробие. Дабы навсегда отпустить прошлое. Повезло, от него почти ничего не осталось. Лишь верхушка. Сверху посадил белые лилии, может срастутся.

- Мой дорогой, Ива-чан, думаю наши с тобой скитания закончатся. Можешь покоится с миром, я тебя отпускаю. Я не нашел тебе замену, но есть в том парнишке что-то особенное. Я всё верю в нашу встречу, надеюсь, это ты.

Пару дней спустя.

- Я НЕ ПОНИМАЮ ПОЧЕМУ, ПОЧЕМУ ТЫ СНОВА С НИМ ВСТРЕТИЛСЯ?!, - Водитель оглушительно громко кричал на своего босса. Тоору сидел, словно изруганный мальчишка. Хаджиме время от времени задавал ему такой вопрос. После часа игнора, он остановил машину.
- Ива-чан?... , - испуганно произнес его имя Ойкава. От него веяло ужасающим гневом. Хаджиме был вне себя, чтобы рассуждать на свежую голову.
- Тебе мало того, что он тебе сделал?, - наконец спокойно спросил водитель. Вытирая пот со лба, в машине было душно. Шатен сидел молча, стиснув зубы и сжав руки.
- Нет, ты не понимаешь, - шепотом ответил босс, смотря на него печальными глазами. Опустил плечи, кажется снова собрался плакать.
- Ойкава, - твердо произнес его имя Иваидзуми. Названный повернул голову в сторону голоса. Тот прижал свою ладонь к его губам и ... поцеловал.