Огонь и Лед " Битва Пламени и Льда "

Глава 6.

Человеку так мало нужно для счастья, и так много для того, чтоб это осознать.

   Сон перестал давить своей тяжестью, и я начала просыпаться. Разлепить веки не было сил, поэтому я просто лежала с закрытыми глазами, вслушиваясь в тишину. Где-то за стенкой послышались голоса, звон металла и стекла; что-то тяжелое покатили по полу. Я улавливала звуки, пытаясь сложить все в единую картину и понять, где я нахожусь. В голове стоял туман, а мозг превратился в кисель, я даже не могла вспомнить, что произошло. Только чувствовала то, что каждая клеточка моего тела разрывалась от боли. Мне безумно хотелось пить, язык распух, а во рту пересохло.
   «Господи!» — взмолилась я. — «Когда прекратятся эти мучения?»
   Проведя рукой по хрустящей простыне, я быстро наткнулась на пустоту.
   «Это не моя кровать» — мелькнула в голове мысль. — «Где я?»
   Медленно открыв глаза, я растерялась: просторная светлая комната с большим окном и кремовыми занавесками. Уютная, залитая теплом и светом, но… не моя.
   — Как ты себя чувствуешь?
   Я повернула голову в ту сторону, где находился источник голоса. В кресле возле двери сидел Алек.
   — Меня что, разобрали по запчастям? Где я?
   — Ты в клинике доктора Морриса. — сухо ответил Алек. — Хочешь чего-нибудь?
   — Да, дай воды, пожалуйста. Почему? Что произошло?
   В голове была такая каша, что я не могла отделить плоды фантазии от реальности.
   — Ты что, совсем ничего не помнишь? — его глаза от удивления округлились.
   — Нет, в голове все перемешалось. Не могу разобраться, что правда, а что выдумка.
   Алек встал с кресла и с грацией танцора подошел к кровати. Взяв с прикроватной тумбочки бутылку воды и налив в стакан, повернулся ко мне. Я попыталась приподняться, чтобы мне было удобней.
   — Что ты делаешь? — в голосе прозвучало такое удивление, что я прекратила все свои попытки.
   — Пытаюсь сесть поудобнее. — виновато отозвалась я.
   — Тебе лучше не двигаться. — посоветовал он, и наклонившись придерживая меня рукой под спину, подал стакан.
   Я быстро выпила содержимое и вернула стакан обратно.
   — Спасибо, так намного лучше. Что все-таки произошло? — обратно опускаясь на подушки, спросила я.
   Алек взял стул и, поставив его возле кровати, сел.
   — На тебя напали в лесу.
   Когда он начал говорить, лицо его исказилось от боли.
   — Сломано четыре ребра, одно из них проткнуло левое легкое и едва не задело сердце. Тебе сделали операцию, убрали осколки. Сейчас ты на реабилитации, и доктор категорически запретил тебе вставать, так что у тебя, постельный режим.
   Предупредил Алек, в его глазах по-прежнему читалась боль.
   — Сколько я здесь? — прочистив горло, спросила я.
   — Вторые сутки.
   — А ты как? — тихо спросила я.
   — Я? Ты не о том беспокоишься. — последовал сухой ответ.
   - И все же?
   — Пойдет. А вот из-за моей халатности, ты чуть не погибла! — со злостью прошипел он.
   — Эй! Не надо так! — пытаясь заглянуть ему в глаза, прошептала я.   — Если бы не ты, я бы может и до поместья не добралась.
   Опершись локтем о кровать и впившись в меня взглядом, Алек продолжил раздувать из мухи слона.
   — Если бы не я, ты бы здесь не оказалась! — выплюнув эти слова, он отвернулся к окну.
   Я видела по его лицу, что ему также больно, как и мне, только боль у нас была разных характеров: у меня физическая, а у него душевная.
   Мне до безумия захотелось обнять его и, прижимая к себе говорить о том, что он сделал больше, чем он мог бы сделать и, рискуя своей жизнью, спас мою. Но такую вольность я не могла себе позволить, к тому же я элементарно просто не могла встать с кровати. Я сделала то единственное, что позволила моя наглость и физические возможности. Я дотянулась своей рукой до его руки и, положив ее поверх, сжала его ладонь.
   — Спасибо, Алек, — прошептала я.
   Он резко обернулся и с презрением уставился на меня.
   — За что спасибо? — ядовито выплюнул он.
   Не глядя на то, что в его вопросе прозвучало столько желчи, я продолжала смотреть на него благодарными глазами.
   — За то, что спас мне жизнь! — глядя ему в глаза, уверенно произнесла я.
   Он вскочил со стула и заходил по комнате с такой скоростью, что у меня закружилась голова. Ворча что-то себе под нос, он периодически смотрел на меня, и хмурил брови. У меня создалось впечатление, что он пытается убедиться в моем душевном здравии. Я внимательно наблюдала за ним в течение нескольких минут и, в конце концов, не выдержала.
   — Алек, в чем ты себя винишь?
   Он резко остановился и, повернувшись ко мне спиной, уставился в окно, как будто не слышал вопроса. Секунды тянулись как резина, он молчал, а я больше не решалась у него переспросить, понимая, что если еще раз попробую его оправдать в его же собственных глазах, то он выскочит из палаты, и я долгое время его не увижу, а этого мне совсем не хотелось. Я искренне недоумевала своей потребности в нем, надеясь на то, что это всего лишь порыв благодарности, но не более.
   «Видать, меня хорошо приложило, раз я такая неадекватная. Надеюсь, это скоро пройдет». — верить в то, что Алек мне симпатичен, категорически не хотелось, и я была готова искать любые оправдания, лишь бы не видеть очевидного.
   Я уже и не надеялась на ответ, когда он заговорил.
   — За то, что отпустил… — голос его прозвучал подавленно.
   — Вообще-то, я сама поехала. Помнишь? Пойми же, наконец, это был мой выбор, а не твоя ошибка.
   В комнате повисла тишина.
   — Алек, подойди ко мне, пожалуйста. — попросила я.
   Он стоял не шелохнувшись.
   — Если ты не подойдешь ко мне, то я сделаю это сама!
   Опять никакой реакции.
   Я начала стаскивать одеяло, и оперлась локтями, чтобы встать, тело ужасно болело, как будто меня переехал целый состав туда и обратно. Ребра заболели с тройной силой, а на глазах навернулись слезы, но я упорно пыталась подняться.
   — Селена, так не честно! — сдался он и повернулся ко мне.
   В глазах его читался укор.
   — Что именно?
   — Манипулировать мной, не оставляя мне выбора.
   — Почему же, у тебя был выбор, либо дать подойти мне, либо подойти самому. — невинно глядя на него и хлопая ресницами, сказала я.
   — Ну конечно, выбор! Ты прекрасно знаешь, что я не позволил бы тебе и на миллиметр приподняться с кровати. — подходя ко мне и укрывая обратно одеялом, сказал он. — Моя вина и так перед тобой слишком велика.
   — Ну, раз ты считаешь себя таким виноватым, то я даю тебе возможность искупить свою вину. — пряча в уголках губ улыбку, сказала я.
   Он подозрительно уставился на меня.
   — И каким же, интересно, способом? — прищурившись спросил он.
   — Отвези меня домой.
   — А-а-х! — не выдержал он, и грязно ругаясь, направился к двери.
   Среди потоков ругани, я услышала, что-то вроде: «и как Вильгельм с ней справляется?»
   — Куда это ты?
   — За Вильгельмом! — не глянув на меня, бросил он.
   — Так не честно! — возмутилась я.
   Взявшись за дверную ручку, он обернулся.
   — А кто сказал, что я буду играть по-честному?
   Не успела я раскрыть рта, как он уже выскочил в коридор и захлопнул за собой дверь.