Deep Down

Simon Curtis - Flesh

Когда Лидия впервые встречается с настоящим оборотнем, она боится. Потому что напротив скалится и сверкает холодно-голубыми глазами легендарный и неуловимый Питер Хейл. Ей всего семнадцать, ему уже двадцать с хвостиком. Он потрепан и устал. Победить его получается быстро и даже как-то скучно. Мартин ждала от первой охоты чего-то незабываемого и яркого, но драка окрашена в серый и мутно-голубой. Совсем не как глаза оборотня.

Девчонка едва ли не получает мини-инфаркт, когда оборотень внезапно ломает свои оковы, показывая истинную сущность. А Мартин все не двигается, со странной смесью страха и восторга глядя на клыки и искаженное лицо. Пытается провалиться сквозь пол, стоит ему подобраться ближе.

- Неужто ты и действительно та самая дочь Мартинов? Вот уж и вправду, в семье не без урода, - Хейл не особо заботится о её состоянии, когда швыряет девчонку в стену старого дома. Не слышит сдавленного хрипа боли, вырвавшегося с кроваво-красных губ. Она валяется среди обломков досок, кашляя кровью и задыхаясь от поднявшейся пыли и трухи.

- Иди к чёрту, псина, - рычит на него как самая настоящая волчица. Ему нравится. Девчонка явно с характером. Руки чешутся разодрать ее на куски и доставить части тела ее неугомонному папаше в красивой коробке с бантиком, подписав как " От Питера Хейла отцу прелестной Лидии Мартин". Он знает ее имя. Он вообще знает о ней все.

- Шла бы ты подальше, девочка. Маловата еще для охоты, - он издевается слишком откровенно, скалясь и проводя пальцами по чумазому личику. Она пытается увернуться, но получается плохо. Капелька ярко-алой крови катится вниз к подбородку. Питер не может сдержаться - слизывает, чувствуя едкую соль на кончике языка. Улыбается как безумный.

- Убей меня, - у нее хриплый, совсем не девчоночий голос. Она не похожа на глупых приторных девчонок из его старой школы. От нее несет пылью, аконитом и, ему это кажется неуместным, мятой и шоколадом.

- Ни за что, - у него мягкий смех, вовсе не похожий на рык твари, за головой которой Лидию послал отец. - Ты слишком хорошенькая, чтобы быть мертвой. А то гниение вряд ли будет тебе к лицу.

Хейл исчезает, стоит ей только открыть рот, чтобы сказать что-то в ответ. Не успевает, оборотень уже ускакал.

Второй раз он сам находит ее, любуясь издалека. Прошло полтора года, а для него они растянулись на пару лет. Теперь Лидия Мартин - превосходная машина убийства, идеальный стратег и сердцеедка. Питер всё так же свободен, хотя скован цепями её глаз. Они на празднике в честь открытия нового отделения больницы в Бейкон-Хиллс, построенного на деньги её семьи. Она действительно роскошна в этом темно-синем платье до колена. Улыбается так ярко, что Питер на мгновение слепнет. Спустя полчаса он прижимает её к стенке в темном крыле онкологии.

Она плотоядно улыбается и гладит его лицо большими пальцами. Холодо от тяжелого семейного перстня посылает рой мурашек вниз по шее. Ногти слабо царапают его кожу.

Хейл вырисовывает когтем на ее шее спираль. Девушка морщится, пытаясь убрать его руку, но только сильнее заводит его. Он смеется и слабо опускается на землю, утягивая её за собой. Прикуривает сигарету, наполняя легкие дымом. Мартин сидит рядом, подобрав под себя колени. Глубоко вдыхает запах сигарет и его тела. Пахнет перцем и ветром. И еще мятой. Такой холодной, как его глаза.

- Что ты здесь забыл? - Она хрипит, слегка дрожа от низкой температуры. Хейл молчит. Тянет Лидию на себя, обнимая за плечи и согревая внутренним жаром. Волкам не бывает холодно. Мартин отчасти завидует волчаре.

- Поверишь, если скажу, что пришел посмотреть на тебя? - Опять его смех заставляет девушку прикрыть глаза.

- Может быть, - кладет ему голову на плечо и беспечно улыбается. А в голове абсолютная пустота от его близости.

Кто придумал сбежать, уже не понятно. Важен лишь отец, который пускает им вслед стрелу за стрелой, громко ругаясь. Проклиная свою глупую дочь-предательницу. Что теперь подумают о легендарных Мартинах, у которых единственная дочь сбежала с оборотнем, предпочтя своё глупое чувство долгу?

Лидия лишь хихикает, приваливаясь к старым досках дома Хейлов, притягивая к себе Питера. Оборотень улыбается ей так широко и искренне, что внутри что-то перекрывает доступ кислороду, а конечности сводит судорогами.

- Ты теперь моя, Мартин. Чуешь? Так пахнет твое поражение, - он ведет носом по шее девчонки, целуя и оставляя влажные красные пятна на белоснежной коже. Лидия смеется, прижимаясь к его губам и проклиная чертовых бабочек в животе.

- Твоя взяла, Хейл.