Порезы на твоём теле

Фальшь.

Мими не давит на меня с расспросами. Не выуживает без конца ответы и даже не любопытствует о Люцифере — смиренно молчит, локтями опираясь на железные прутья крыши многоэтажного здания, и облачными глазами вглядывается в алеющий горизонт. Нашу хрупкую тишину разрезает глухой звук чиркающего карандаша, когда я с пассивной агрессией стараюсь по памяти перерисовать неудавшиеся черты лица улыбающейся демоницы, пальцами свободной руки сильнее впиваясь в помятые страницы затасканного блокнота. С самого низа доносятся громкие сигналы проезжающих машин, выкрики гуляющих по освещённой улице людей, и прохладный ветер пронизывает тело до лёгких, щекочущих мурашек, заставляя временами ёжиться от ощущений. На Землю тёмным одеялом опускается глубокая ночь, и преподаватели точно не будут пребывать в восторге от того, что мы с Мими спонтанно задержались в мире людей после успешно выполненного задания. Равнодушие к возможным последствиям мутной пеленой застилает глаза, а колючая тревожность разрастается в груди крошечными бутонами шипастых цветов — время тягуче медленно сокращает расстояние до начала традиционного празднества в Аду.

— Ты же знаешь, что я не имела права тебе ничего рассказывать, — дьяволица оборачивается на меня, искажая накрашенные губы в виноватой улыбке, а я в этот момент с таким остервенением стираю грифель с бумаги, что случайно задеваю уголок тонкого листа и в итоге порчу весь рисунок.

— Я не злюсь, — на выдохе перелистываю страницу блокнота и принимаюсь с усердием наносить штрихами новые линии, стараясь вымести все чувства, — eсли ты об этом, — Мими с неверием хмычет в ответ и вновь отворачивается от меня, устремляя серые омуты вдаль, где виднеется закатная линия.

— Тогда не уродуй моё лицо, — тихо отшучивается, наверняка улавливая волны моего густого напряжения. — И не переживай, Люцифер не допустит плохого финала, сладкая, — девушка поправляет чёрную джинсовую куртку с потёртостями, снова оборачиваясь ко мне, на сей раз всем телом. — Точно не сейчас, когда вы обрели друг друга.

The Neighbourhood - W.D.Y.W.F.M?

Его сильные руки дарят чувство безопасности, что говорить о неземном наслаждении, когда грубость граничит с несвойственной для демона нежностью. Ни единый участок оголённой кожи моего тела не остаётся без мужского внимания — вижу через отражение зеркального потолка, ощущаю по дразнящим касаниям и многочисленным прикусываниям Люцифера. Вереница мокрых поцелуев прокладывается от выступающих ключиц и вниз по линии плоского живота, и спустя некоторое время я снова покорно лежу с завязанной на глазах алой лентой, сжимая одной ладонью смятую простыню, когда его пальцы надавливают на самые чувствительные точки. Он играет мной, вертит как хочет и с моего позволения заставляет забывать собственное имя, стоит только разбавить жёсткость хватки на втором запястье ласковостью — проводит рукой по изгибам предплечья, возвращается к ладони и переплетает наши пальцы в излюбленной манере, на миг поднося к своему лицу и целуя. И если говорить о любви на языке жестов, то, наверное, только так и никак иначе. «Ma lâche» — произносит хрипло, с вожделением, с такой сильной потребностью, что улыбка сама по себе медленно растягивается на опухших от недавних поцелуев губах. Желание внизу распаляется сильнее, но демон не торопится, специально медлит, растягивая момент до последнего моего вымученного вздоха. Касается эрогенных зон на лиловых, дрожащих от нетерпения крыльев, улавливающих моё взбудораженное состояние, и кончиками пальцев перебирает мягкие перья, с усмешкой проговаривая: