Огонь и Лед " Битва Пламени и Льда "

Глава 29.

Свежий след.

   Сегодня я решил уделить время одному вопросу, который не давал мне покоя с тех самых пор, как я о нем услышал. Хельхейм — чертог павших, что там искала Селена? И как ей удалось войти туда, а затем выйти? Я надеялся, что всемирная паутина поможет мне найти ответ.
   Войдя к себе в комнату, я закрыл двери на ключ. Включив ноутбук, я уселся в кресло и поставив компьютер на колени, открыл поисковик. Набрав в строке «Скандинавская мифология», я начал не спеша открывать ссылки. Все было забито легендами об Одине и его сыновьях, об их великих подвигах и героизме. Некоторые из этих легенд я помнил, но все равно решил их еще раз детально пересмотреть. Я медленно, листал страницы: «Поход на Йотунхейм», «Предательство Локи», «Битва Тора с Ёрмунгандом».
   «Нет, это все не то. У скандинавов девять миров, а здесь написано о том, как Тор бьётся с ледяными великанами и гигантским змеем — слишком много лишней информации. Хотя, битва со змеем произошла именно в Хельхейме! Как Тор туда попал? Видимо, я не с того начал поиск».
   Очистив строку, я ввел одно единственное слово: «Хельхейм». На экране опять появилось множество ссылок. Открыв первую, за которую непроизвольно зацепился мой взгляд, я принялся читать.
   «Хельхейм — владения ужасной богини Хель, дочери коварного Локи и великанши Ангрбоды. Хельхейм — низший мир, который находится в самых недрах Нифльхейма, чертог мертвых недостойных покоиться в Вальхалле (мир, где спят души великих викингов и валькирий). Холодный и туманный подземный мир, куда есть вход, но нет выхода. Живым туда попасть невозможно, только умерев, можно переступить этот чертог. Души мёртвых минуют Вальхаллу, и по быстрой реке Гьёлль, навсегда попадают в низший мир… Но бывают и исключения: великие боги или существа обладающие божественной силой, могли спуститься сюда и вернуться обратно… Но не все. Великий и могучий Тор, спустился в Хельхейм, чтобы уничтожить Ёрмунганда. Тор убил змея, но реки яда умертвили бога, и он навсегда сгинул в недрах загробного мира, вместе со своим разрушительным оружием…»
   «Разрушительное оружие?»
   У Тора был молот, который вручил ему Один в день его совершеннолетия. Мьёльнир — обладал невероятной силой, он был способен вызывать ураганы, гром и молнию. В руках бога молот становился непобедимым оружием, благодаря которому поддерживался баланс среди миров. Тор-громовержец управлял им при помощи специальных перчаток и пояса. По легенде, после гибели сына, Один спустился в Хельхейм и забрал артефакты, запрятав их в самых отдаленных уголках земли, а молот оставил в подземном мире, чтобы никто не смог покуситься на его силу…
   Я начал складывать по крупицам полученную информацию в одну цепочку. Вспомнив слова Пола о том, что в поисках каких-то артефактов, маркиза исколесила полмира, а когда все нашла, спустилась в чертог мертвых.
   «Существо обладающее божественной силой…» — неужели она нашла перчатки и пояс, чтобы заполучить Мьельнир? Но это невозможно!
   Я был настолько шокирован, что даже не сразу понял, что сижу с открытым ртом. Хотя, что для Селены существует невозможного? В ней столько силы и упорства, что можно позавидовать. Неужели она спускалась в подземный мир за молотом Тора? И если да, то где он храниться? Этот артефакт из категории — «нельзя показывать», ведь если он попадет в руки не того человека, может случиться непоправимое, и я думаю, маркиза отдает себе в этом отчет. Ведь если бы она не понимала всей серьезности своей находки, то давно бы рассказала всему миру о том, что в ее руках находится самый могущественный артефакт!
   Да уж, женщина-загадка, я не перестаю ей удивляться, каждый раз она открывается с новой, совсем неожиданной стороны. Мне вообще часто приходится задумываться над тем, что она делает, чтобы увидеть логику и смысл. Ведь она как шахматист ведет игру, просчитанную на много шагов вперед, и признаться честно, я не всегда понимал для чего она совершает тот или иной поступок. Вот например, взять инцидент в гостиничном номере: того парня она видела впервые, разумеется, это не любовь и даже не симпатия, а скорее всего просто страсть. А вот теперь вопрос: если ей нужен только секс, тогда почему она не пользовалась подходящим моментом и не наслаждалась близостью, а просто сидела как холодная и бесстрастная кукла, пряча слезы от своего партнера?
   Теперь, когда прошло несколько дней и огонь гнева утих, проанализировав ее выходку, я понял, что во всем этом есть какой-то умысел, но вот какой — я понять не мог — либо я настолько глуп, либо слеп, а может, просто разучился понимать человеческую логику, тем более женскую. Такое поведение было похоже на провокацию, вот только для кого она предназначалась, неужели для меня? С трудом верится. Я не думаю, что для того, чтобы мне насолить, она пошла бы на такое. Может это как-то связано с Полом, и тонкий смысл понятен только ему одному?
   » Даже не хочу над этим думать — этот ребус мне пока не по силам. Проще разобраться с потусторонним миром, чем понять то, что творится в голове этой девчонки!»
   Я закрыл ноутбук и встал из кресла. Подойдя к окну и распахнув дверь, я вышел на террасу, поднял голову вверх и посмотрел на небо. Прохладная осенняя ночь с кристально чистым, усыпанным алмазным крошевом звезд небом завораживала. Я вдохнул воздух наполненный ароматами осени.
   Здесь, в Хелсинг-Хаусе, воздух отличался от нашего. Он был наполнен запахами травы, хвои, роз, винограда и еще чего-то особенного, чего-то, что манило меня и завораживало. Я подошел к перилам и посмотрел вниз. Булыжную аллею окутала темнота, среди которой, серебрились влагой ароматные алые розы.
   Убедившись в том, что меня никто не увидит, я перемахнул через перила и бесшумно приземлился на мощеную камнем дорожку. Выйти через ворота незамеченным было сложно, поэтому я направился по желтеющему лугу к реке. Перепрыгнув через быстрые воды, я помчался вдоль спящего леса в сторону деревни.
   Путь был недолгим, но приятным. Всего несколько минут быстрого бега и я вошел в поселок окутанный темнотой и не спеша побрел вдоль спящих домов. Вокруг стояла такая тишина, что деревня казалась не сонной, но мертвой. Абсолютно никаких звуков: ни лая собак, ни мяуканья кошек, не было слышно даже писка мышей в сырых подвалах — это место больше напоминало кладбище, чем жилой поселок.
   Практически одинаковые, из красного кирпича дома были погружены в ночное безмолвие. Было слишком поздно для того, чтобы кто-то бодрствовал, и еще слишком рано для того, чтобы кто-то уже встал. Я любил такое время за то, что в нем было много покоя, и в тоже время ненавидел, потому, что оно было переполнено одиночеством. Я слишком долго был одинок! Пять веков длилось мое монашеское заточение, на которое я по собственной воле себя обрек. Это было бесконечное течение времени, дней и лет.
   Когда я встретил Селену, то осознал как ничтожна была моя нечеловечески длинная жизнь. Я понял, что все это время просто существовал подобно убогому животному, гонимому примитивными инстинктами жить. Осознав всю свою ничтожность, я возненавидел эту девушку за то, что она открыла мне глаза на правду и уже ни за что не захотел … ее отпускать!
   Любил ли я Селену? Несомненно! Несмотря на ее силу и смелость, она была по-человечески очаровательно хрупка и уязвима. Но лишь один обмен кровью мог навсегда изменить столь дорогие моему сердцу недостатки.
   Я понимал, что для своего мира Селена сильна и опасна. К тому же, на ней уже лежало клеймо убийцы, и это были вовсе не оборотни. Откуда я это знал? Об этом было не сложно догадаться: что так старательно скрывает столь открытый и смелый человек? Ответ вполне очевиден: убийство! Ведь я сам, подобно ей, пытался скрыть свои кровавые дела за маской аристократизма и спокойствия; с одной только разницей: мои убийства не разрывали мне душу, как это происходило с Селеной, и поэтому, мне было искренне жаль ее. Но она упорно молчала, а я лишь пристально за ней наблюдал.
   Я дошел до центра и остановился возле фонтана. Легкий плеск воды вводил в состояние транса. Я отсутствующим взглядом смотрел на тонкие серебристые струйки, и думал…думал… думал.
   Я думал обо всем: об Аро, который явно что-то замыслил; о Джейн: ее отношении и ревности ко мне; о Селене, которую так безуспешно старался вырвать из своего бессмертного ледяного сердца. Но отдать мне должное, я старательно избегал ее общества и у меня это неплохо получалось. Но это было днем, а ночью, я расплачивался за свой актерский талант. Лежа один в своей огромной холодной кровати, я сгорал в адском пламени одиночества и боли, ненавидя себя за свою слабость и нечеловеческую сущность. Ведь если бы я был простым смертным, то быть рядом с ней было бы гораздо проще и безопасней. Хотя останься я смертным, то наш временной разбег составил бы пятьсот лет. Не думаю, что у нас был бы шанс встретиться, и если брать во внимание факт ее аномальности, то даже сильному смертному мужчине было бы с ней очень непросто. Но это была лишь часть моей беды. Самая большая проблема заключалась в том, что я хотел ее все больше и больше. С каждой минутой, это желание нарастало во мне с устрашающей силой и грозило нешуточными проблемами. Будучи всю свою жизнь спокойным и холоднокровным, я стал раздражителен и несдержан. Все дошло до того, что это стали замечать окружающие. Я пытался снять стресс охотой, но она не помогала — кровь лишь на короткий промежуток давала мне возможность держать себя в руках. Я дико злился, отчего мои убийства становились еще более жестокими и кровавыми. Я как будто вернулся назад, стал новорожденным, неуправляемым чудовищем, спятившим убийцей.
   Аро видел, что я сильно изменился. Он все чаще смотрел на меня: его взгляд был задумчивым и изучающим, но вслух он не говорил ни слова. Я не сомневался в том, что он знает о том, что я стал не в меру кровожадным, ведь шила в мешке не утаишь, в новостях через день появлялись сводки о жестоких убийствах происходящих в Лондоне — времена изменились, и человеческая жизнь стала намного ценней чем раньше. Во время таких репортажей, я делал вид, что не замечаю сочувственного взгляда Аро. Я молил лишь об одном, чтобы его терпение не лопнуло и он не поднял разговор. Но время шло, а старейшина терпеливо молчал.
   От тяжелых раздумий меня отвлек шум. Повернувшись в сторону темной аллеи, я увидел, как в ее глубине идет молодой парень — судя по нетвердой походке, он был пьян. Я поспешил скрыться в темном переулке: охотиться во владениях герцогства мне не хотелось, а поскольку моя агрессия зашкаливала, я поторопился уйти прочь.
   Бесшумно двигаясь по темным проулкам, я вышел к старой церкви. Когда-то очень давно, я служил в такой же церкви помощником и стоял службы восхваляя Всевышнего. Но после жестокой расправы над моей матерью, я потеря веру в бога, ведь после стольких молитв он не захотел обратить свой взор на нас и облегчить нашу участь, его миссию выполнили другие существа — ангелы смерти, они пришли, чтобы дать нам новую жизнь и возможность отомстить за причиненную обиду.
   Я прошел вдоль сырых каменных стен и вошел в массивные чугунные ворота, которые оказались входом на старое церковное кладбище. Пройдя по узкой тропинке, я углубился в частокол мраморных памятников и крестов.
   Город вечного сна, тихая гавань, пристанище мертвых. Я не спеша шел, читая имена и даты высеченные на камне. Здесь оказались захоронения датируемые началом пятнадцатого столетия. Сложись все по-другому, и я давно бы спал беспробудным сном. Мое имя вряд ли было бы высечено на мраморной плите. Таких как я, хоронили в общих могилах, а ту участь, которая мне была уготована, то я не мог рассчитывать даже на это. Мой пепел был бы развеян ветром и смыт дождями, а кости — брошены бездомным собакам. Да уж, незавидная участь, но взамен, я бы получил покой, который никто не смог бы нарушить! Я так устал от своей бесконечной жизни и не видел никакого смысла в вечном существовании.
   Зачем бессмертие, если ты одинок? Проживать все эпохи мира в одиночестве? Смотреть, как умирают те, кто тебе дорог потому, что ты не можешь позволить себе обречь их на вечные муки? Кто захочет быть чудовищем, еженощно отнимающим жизни у людей, выпивая их вместе с горячей кровью?
   Аро хочет, чтобы я обратил Селену. А если спросить ее, захочет ли она становиться такой? Мне была ненавистна одна только мысль о том, что ей станет известно кто я. Да она же сама лично всадит мне кол в сердце! Для нее будет неприемлем союз с таким, как я.
   Незаметно для себя, я все дальше уходил вглубь кладбища. Все чаще стали появляться склепы и саркофаги. Пик моды на такие захоронения приходился где-то на начало семнадцатого столетия. Я посмотрел на первое попавшееся надгробие и оказался прав: тысяча шестьсот двадцатый год. Я хотел подойти поближе, но меня отвлек знакомый запах. Ощетинившись и зашипев, я взлетел на крышу склепа, вертя головой в разные стороны, всматривался в липкую темноту. Но на несколько километров не было никого кроме мертвых. Я спрыгнул с крыши и заскользил вдоль памятников в сторону спящего леса.
   Оборотни. Их запах был повсюду. Он пронизывал воздух насквозь, хоть следы оказались старыми, псиная вонь была просто невыносима. Понимая, что опасность мне не грозит, я развернулся и отправился назад. Надо будет завтра прочесать местность и вернуться к старому замку, возможно, двойная встреча с оборотнем — это не случайность.
   Я быстро вернулся в поместье и раздевшись, лег спать. Спал я беспокойно, то и дело просыпаясь. Всю ночь мне снилась Селена, она томно смотрела на меня, протянутые руки обещали тепло и ласку, но я разворачивался и уходил, не желая попадать в плен ее объятий.
   Прекрасная Серена — опасная своей красотой, опьяняет, чтобы утащить в синюю бездну холодных вод, сделав пленником своей ядовитой любви.
   Когда я открыл глаза, солнце уже высоко светило на небе. Я скинул одеяло и не спеша пошел в ванную. Собирался я по-человечески медленно. Ночные сновидения навязчиво сверлили раздраженный мозг, раскаляя и без того перетянутые словно струны нервы.
   «Почему я не пал в ее объятия, ведь этого мне хотелось больше всего — быть с ней рядом?»
   Выходит, я даже во сне подсознательно держу дистанцию, понимая, что эта любовь невозможна, и самое главное, опасна для нас обоих.
   Наконец собравшись, я вышел из комнаты и прямиком направился в сторону леса. Спектакль со столовой был без надобности, поэтому не теряя времени, я решил уделить время поискам оборотней. Идти на них в одиночку глупо, но я надеялся на свой дар.
   Я вернулся на истоки запаха — старое кладбище, найдя более свежий след, я последовал за ним. Как и предполагалось, запах вывел меня практически к старому замку.
   Я стоял на отвесной скале поросшей мхом и деревьями. В полукилометре от меня виднелись старые развалины. Всматриваясь в частокол деревьев возле замка, я совершил непростительную ошибку, забыв о том, что есть еще и тыл. Понимание этого пришло уже слишком поздно, когда когтистые лапы вспороли рядом со мной землю и, кинувшийся в мою сторону оборотень, соскользнул со скалы вниз, увлекая меня следом.
   Я упал на спину. Мое падение смягчил толстый слой опавших листьев, но меня волновало вовсе не это. Упади я с большей высоты и на острые камни — со мной все равно бы ничего не случилось. Гораздо больше меня волновало то, что оборотень упал на меня и, придавив своим весом, разинул пасть, в надежде прокусить мне горло. Я поторопился использовать свой дар. Оборотень затих, безумно вращая глазами, но ничего не видя вокруг.
   «Как ему удалось застать меня врасплох? Моя невнимательность едва не стоила мне жизни!»
   Но на этом сюрпризы не закончились. В столь короткой схватке мы наделали столько шума, что он не мог остаться незамеченным. Слева от меня раздалось гневное рычание, я повернул голову на источник звука и увидел, как с другой скалы, в ста метрах от нас, сорвался с места другой оборотень.
   — О нет! — раздраженно простонал я, увеличивая диапазон своего действия, попутно пытаясь спихнуть с себя оборотня и, глядя на бегущего в мою сторону его собрата. Но кто-то меня опередил. Раздался выстрел и он рухнул, так и не достигнув клубившейся по листве белой дымки моего парализующего яда.
   Кто-то подбежал ко мне. Схватив оборотня за загривок, незнакомец начал стаскивать его с меня, я схватил монстра за горло и отпихнул в сторону. Теперь было видно кто пришел мне на помощь, ведь изначально по запаху я не смог определить кто это, потому что собачья вонь была настолько сильна, что я ничего не чувствовал кроме нее. Теперь, когда мой обзор увеличился, я увидел Селену, она стояла нацелив пистолет на оборотня и испуганно смотрела в безумные глаза монстра. Нахмурившись, девушка нажала на курок и град гильз посыпался на землю. Оборотень рухнул, так и не издав ни звука.
   Убедившись, что тварь сдохла, Селена развернулась и кинулась ко мне.
   — Алек? Алек, ты цел? — в ее голосе слышалась паника.
   Я поморщился и попытался встать.
   — Не шевелись, ты наверняка что-нибудь сломал! — она опустилась передо мной на колени, в ее глазах плескался неподдельный страх. — Сейчас я позвоню Вильгельму…
   Я остановил ее, схватив за руку.
   — Не надо никому звонить, лучше помоги мне встать! Со мной все в порядке. — проворчал я, пытаясь встать с земли.
   Девушка озадаченно на меня посмотрела и, схватив за руку, потянула на себя, помогая подняться. Встав на ноги и оглядев себя, я попытался смахнуть с одежды налипшие листья и пыль. Селена внимательно смотрела на меня, недоверчиво прищурив глаза.
   — Значит, с тобой все в порядке?
   Меня насторожила интонация в ее голосе, и я ощущая каждым позвонком нарастающую бурю, посмотрел ей в глаза. Плескавшийся там минуту назад страх рассеялся, на смену ему бархатной дымкой заволакивал гнев. Я сдержанно кивнул, опасаясь того, что за этим последует.
   Ее взгляд полоснул как лезвие и, замахнувшись, она залепила мне такую пощечину, что будь на моем месте смертный мужчина, то он бы свалился с ног. Но я лишь отвернул лицо в сторону.
   — Ты идиот! — закричала она и, развернувшись, рыдая кинулась вниз по склону.
   Я приложил ладонь к щеке. Удар был такой силы, что мне стало немного больно, но уверен, что маркизе было больнее. Я пошел следом за ней, особо не скрывая своей сущности — все равно она не обернется.
   Нагнав ее в ущелье, я тихо подошел сзади и, остановившись на расстоянии вытянутой руки, тихо сказал:
   — Поехали домой, хватит на сегодня приключений.
   Я подошел к Тору и залез в седло. Она церемонно отвернулась от меня, но я недолго думая, схватил ее под руки и легко приподняв, посадил перед собой.
   — Тебе удобно? — спросил я, не надеясь на ответ.
   Она опять отвернулась, и я тяжело вздохнув, направил коня шагом. Стараясь как можно больше смотреть по сторонам, чтобы не сходить с ума от ее близости. Я вертел головой из стороны в сторону — мало ли опять опасность. Но никакой опасности не было, тропа закончилась, и мы выехали на опушку прямо перед поместьем Хелсинг. Я направил Тора в сторону конюшен. Селена так и сидела, не проронив ни слова, с гордо вздернутым упрямым подбородком вверх; к тому же она старалась держаться от меня как можно дальше, в то время как я, хотел прижать ее к себе и ни при каких условиях не отпускать.
   Заехав в конюшню, Селена соскользнула с седла и взяла Тора под уздцы. Я тоже спрыгнул с коня и, облокотившись о стену, наблюдал за ней.
   Если быть честным, то я был безумно зол за то, что она опять оказалась в лесу. Но как не крути, ее появление там спасло меня от гибели. Дождавшись пока она расседлает Тора, я хмуро наблюдал за ней: все ее движения говорили о ярости кипевшей внутри. Наконец закрыв денник, она направилась к выходу, собираясь пройти мимо, но я преградил ей путь. Селена опять замахнулась, но в этот раз я опередил ее, и прижав к стене, почти касаясь губами ее уха, тихо прошептал.
   — Ты спасла мне жизнь. Спасибо.
   И поцеловав ее в висок, вышел из конюшни, оставив шокированную маркизу стоять возле стены. Едва я отдалился на тридцать метров, как внутри послышался шум упавших металлических ведер, судя по частоте грохота, девушка ненавистно пинала их ногой, и вперемешку с шумом, до меня доносились ее грязные ругательства. Я улыбнулся удивляясь тому, что всего лишь невинным поцелуем, ее так легко вывести из себя.