Огонь и Лед " Битва Пламени и Льда "

Глава 45.

Не люблю разочароваться в людях, но надо.

Раздался легкий стук в дверь. Едва я успела убрать ноги со стола и ответить, как на пороге ослепляя улыбкой возникла Афинодора; следом за ней, с невыносимо скучающим видом показался Кай.
Не дожидаясь приглашения, девушка грациозно впорхнула в кабинет, и сев в кресло напротив меня, протянула сложенный в несколько раз лист бумаги. Я потянулась через стол и, взяв сверток, вопросительно посмотрела на подругу.
- Это окончательный список гостей. - правильно растолковав немой вопрос застывший в моих глазах, ответила она. - И он значительно меньше, чем я рассчитывала.
Я молча развернула листок и посмотрела на написанный аккуратным почерком бесконечно длинный список, четвертая часть которого была вычеркнута. Причем было отчетливо видно, что тот, кто вычеркивал имена был вне себя о ярости, об этом говорили жирные борозды от шариковой ручки, глубоко впечатавшиеся в плотную поверхность бумаги.
Я пробежала взглядом по вычеркнутым именам и подтвердив свою догадку, задержала взгляд на конечной цифре и, сложив лист, положила его на стол, равнодушно пожав плечами.
Афинодора вопросительно посмотрела на меня. В ее потрясающе фиалковых глазах плескался гнев. Поняв, что она ждет хоть какого-то объяснения по-поводу столь неуважительного поведения, я слегка нахмурилась. Что тут было объяснять? То, что из всей нашей многочисленной семьи меня любили и понимали только Вильгельм и герцогиня Клермонт.
У меня не было родных братьев или сестер, но у моей матери были две сестры и три брата, так что двоюродных у меня было предостаточно, не говоря уже о троюродных. Но их наличие не делало мою жизнь лучше, наоборот, только добавляло в общую картину темные краски акварели. Я была у них вроде гадкого утенка, которого все чураются и сторонятся. Они не понимали меня, презирая мой образ жизни и взгляды на нее. Меня никогда не звали на банкеты и мероприятия, если кому-то все же доводилось встретиться со мной у кого-нибудь в гостях, то они старались сделать вид, что не заметили меня, а если все-таки мы сталкивались носами, то они бросив холодное приветствие, быстро растворялись в толпе. Меня никогда не поздравляли с новым годом или рождеством, также, я не была желанным гостем и в узком семейном кругу: меня не приглашали на дни рождения или семейные праздники, нарочито игнорируя мои попытки позвать в гости их. Им было стыдно за меня, или может быть им казалось, что если они будут поддерживать статус моих родственников, то их репутация так же будет испорчена как и моя. Разве могут они позволить себе такую вольность, ведь незапятнанное имя и положение в обществе для них были дороже кровных уз и семейных ценностей. Но, несмотря на такое, мягко сказать, холодное отношение ко мне со стороны моей семьи и мои скандальные выходки, я отнюдь не была лишена популярности в высшем обществе и часто была гостем на всевозможных вечерах и мероприятиях.
Я провела кончиками пальцев по нахмуренному лбу, как бы пытаясь разгладить образовавшиеся там глубокие складки и вздохнув, ответила:
- Не удивительно, я и не ожидала ничего другого.
- Но, какая дерзость - отказаться прийти на свадьбу столь высоко титулованной особы как ты.
- Это не дерзость, а скорее самосохранение. Все люди, которые отказались прийти, являются моими родственниками.
- Как так? - Афинодора не понимающе уставилась на меня.
Не успела я раскрыть рта, как двери снова отворились и в кабинет вошел Алек. Я немного растерялась, не ожидая того, что он придет сюда. К тому же мне было неловко говорить при нем о том, что являюсь персоной нон-грата в собственной семье. Но разговор был начат и прерывать его после появления Алека было бы глупо: того гляди еще подумает, что мы обсуждали его за спиной. Хотя не думаю, что эти обстоятельства особо заденут его. И наличие или отсутствие моих родственников в его жизни, вряд ли кардинально что-либо изменит. Скорее всего, он просто не придаст этому значения. Поэтому проводив его взглядом до ближайшего кресла и подождав, когда он усядется, я продолжила речь.
- Видишь-ли, моя репутация - глобально подорвана. Они боятся, что мои выходки, отбросят тень и на их имена. Им чужд мой образ жизни и они стыдятся меня, считая, что я самый большой позор всей нашей династии! Несмотря на то, что благодаря Вильгельму, который взяв опекунство надо мной, дал мне титул маркизы и в иерархической лестнице я стою на одну-две ступени выше их, они ни за что не придут на мою свадьбу. Даже не глядя на то, что здесь будет сама королева, которая к их огромному огорчению, является моей крестной и относится ко мне весьма снисходительно, закрывая глаза на постоянные скандальные происшествия связанные со мной. Они никак не могут взять в толк, почему она до сих пор не отлучила меня от двора и не лишила членства в парламенте в наказание. Возможно ей многое не по душе, но она никогда не скажет мне об этом из уважения к своей давней подруге герцогини Клермонт. К тому же она всегда считала, что у меня на редкость сильный характер - черта, которая с ее точки зрения просто неоценима в людях.
Закончив свою тираду, я посмотрела на подругу. Она сидела понурив голову, и в ее глазах клубилась печаль.
- Это несправедливо, - наконец выдавила она.
Я мельком бросила взгляд в сторону Алека. Он не задавая никаких вопросов, сидел нахмурив брови и смотрел прямо перед собой. Несмотря на угрюмое выражение лица, сейчас он казался особенно красивым. Желая впитать всю красоту момента в себя, не отрывая от него взгляда, я произнесла:
- Не переживай, моя дорогая, у меня есть все, чтобы быть счастливой. Самые важные и дорогие для меня люди - рядом со мной и большего я не прошу.
Услышав это, Алек посмотрел на меня. Видимо не ожидая встретиться со мной взглядом, он быстро отвел глаза. Несмотря на то, что мы смотрели друг на друга всего одно мгновенье, я успела заметить, как в его изумрудных глазах мелькнуло какое-то чувство, но понять его, я опять не смогла. Разочарованная собой, я перевела взгляд в сторону окна и, подперев голову рукой, уставилась на тяжелые занавески.
Стоящий в другом конце кабинета Кай, как будто не услышав сказанного мною, хмыкнул:
- Ты хоть с кем-то, можешь жить в мире?
- Разумеется. Но только до тех пор, пока мне не объявят войну! - отшутилась я, глядя на то, как он вертит в руках фарфоровую статуэтку белокурого ангела. Даже не взглянув на него, Кай поставил ангела на место и принялся разглядывать фотографии стоящие в рамках.
- Кай, это не смешно! - одернула его жена.
- Я говорю то, что думаю, - не отрывая взгляда от фотографии, на которой мы с Полом стояли в обнимку, лучезарно улыбаясь, а на наших головах красовались шапочки выпускников. Мы выглядели там по-настоящему счастливыми, возможно, именно это так привлекло Кая. - К тому же, - продолжил он, - я уже знаю, как ты можешь сделать жизнь невыносимой.
- Что? - от возмущения я выпрямилась в кресле и с негодованием посмотрела на него. - Я ничего такого не делала!
- Вот именно, «не делала». Разругавшись с Алеком и Джейн, ты приняла тактику абсолютного игнора, делая вид, что они для тебя пустое место, ты заметно усложнила жизнь всей нашей семье. Разумеется, Джейн была только рада, а вот Алек стал такой невыносимый, еще хуже чем я!
- Эй! - помахав рукой, привлекая к себе внимание, возмутился Алек. - Вообще-то я здесь!
- Не знаю, о чем ты сейчас говоришь, но ты, наверное, что-то не так понял. Я не игнорировала, а старалась держаться по-дальше, чтобы как раз не усложнять вам жизнь! А у Алека наверняка были другие причины для скверного настроения. Ведь так? - посмотрев на парня, спросила я. Мне было неловко, что Кай начал этот разговор, и мне совсем не хотелось обсуждать эту тему с четырех тысячелетним вампиром, тем более в присутствии Алека и Афины.
Парень пожал плечами. Ему этот разговор явно был не по душе и он чувствовал себя некомфортно.
Желая поскорее сменить тему разговора, я поинтересовалась, не хочет ли кто-нибудь выпить. Получив положительный ответ, я встала из-за стола и направилась к одному из шкафов, возле которых стоял Кай, и, открыв дверцу, достала четыре стакана. Отдав их Каю, я опять полезла в шкаф, чтобы определиться какую бутылку взять. Мой выбор остановился на коньяке, привезенном мною из России несколько лет назад. Потянувшись за бутылкой и взяв ее у основания, мои пальцы скользнули по чему-то металлическому. Вытащив коньяк, я увидела, что за ним лежит припрятанный мною, видимо в не очень трезвом состоянии, пистолет. Хмыкнув, я взяла оружие и глядя на него промурлыкала:
- А тебе здесь не место. - и сунув его под мышку, прихватила коробку конфет, захлопнула дверцу и вернулась к столу.
Положив пистолет на стол рядом с коньком, я услышала смешок Кая:
- Ты хочешь под русский коньяк, сыграть в русскую рулетку?
- Разумеется, нет. Просто у меня так везде: я поначалу спрячу оружие, забуду за него, а потом натыкаюсь в самых неожиданных местах.
- Например, под подушкой. - буркнул Алек.
- Тебе вообще, не следовало бы с ним расставаться, учитывая ту беду, которую ты накликала на себя постоянными вылазками в лес.
Мое лицо от удивления вытянулось, а рука застыла в воздухе, так и не дотянувшись до коробки конфет, чтобы открыть ее.
- Какую беду? - воскликнула Афинодора.
- Волчата... - процедил Кай.
Афина подпрыгнула на месте и, зажав рот рукой, в ужасе уставилась на меня. Но я не обратила на этот жест, ровным счетом никакого внимания, мой взгляд был прикован к Каю, а глаза недоверчиво сужены до размера щелочек.
- О чем это ты?
- Да брось, я о твоих безумных, тайных вылазках в лес. Вот например, последняя была не больше, чем позавчера! О чем ты вообще думаешь? Я удивлен, что ты до сих пор жива! Не, ну честно, - отреагировав на возмущенный возглас Афины: «Кай как ты можешь?» - Я не могу взять в толк, где у тебя в этот момент, находятся мозги? Учитывая тот факт, что Алек с ног сбился, пытаясь защитить тебя от этого... дерьма!
- Я тебя сейчас убью! - послышалось гневное рычание, с той стороны, где сидел Алек.
Побоявшись взглянуть в сторону своего жениха, я сердито проворчала:
- Ну, спасибо тебе, Кай...
- Прости, но я сказал это специально, чтобы Алек знал, что ты плевать хотела на его усилия обезопасить тебя. И учти, в следующий раз, я скажу это при Вильгельме. Ведь он конечно же не в курсе?
- Ну ты и ... - чуть ли не захлебываясь от возмущения, выдохнула я.
Я хотела обозвать его не самым уместным словом для такого древнего существа, ведь я надеялась увидеть на его лице гаденькую улыбочку после чистосердечного признания, но взглянув ему в лицо, не увидела там ни тени злорадства. Расценив этот жест как беспокойство, я передумала выливать гнев на него, а направить свое красноречие на оправдания перед Алеком. Наконец, найдя в себе силы, я повернулась в сторону парня и виновато произнесла:
- Алек, прости меня, пожалуйста! Я правда, очень-очень ценю то, что ты для меня делаешь! Ну, ты же понимаешь, что есть вещи, которые можно делать, и которые нельзя, но есть и такие, которые просто необходимо!
На мою пылкую попытку оправдаться, ответом была пронзительная тишина. Алек молча смотрел в сторону, и по его взгляду было видно, как он разочарован во мне.
- Ну, мы, пожалуй, пойдем. - допив из стакана и поставив его на стол, сказал Кай, и прихватив Афинодору, быстро улизну за двери, оставив меня в не равном поединке, лицом к лицу с разъяренным вампиром.
- Алек, - осторожно начала я и, встав из-за стола, направилась в его сторону. Остановившись меньше чем в полуметре от него, я опять произнесла: - Алек, посмотри на меня, пожалуйста.
Никакой реакции, он все также смотрел в сторону, а его лицо превратилось в неподвижную, мраморную маску. Не теряя надежды все-таки поговорить с ним, я опять заговорила, стараясь чтобы в моем голосе,звучало как можно больше раскаяния.
- Алек, прости меня, пожалуйста. Я знаю, что нарушила данное мною обещание и предала твое доверие. Мне очень, очень стыдно. Я знаю, как ты должно быть зол...
Договорить фразу я не смогла, потому что парень вскочил так стремительно, что я даже моргнуть не успела, и через десятую долю секунды, пригвоздив меня к стене в другом конце кабинета. Схватил за горло и, приподняв мою голову так, чтобы наши лица оказались друг напротив друга, глядя мне прямо в глаза, он с яростью прошипел:
- Нет, Селена, ты совсем не догадываешься насколько я зол! Ты даже в сотой мере не представляешь себе той ярости, которую я сейчас испытываю! - и будто в подтверждение сказанного, стукнул кулаком по стене. - Дело не в бессонных ночах, которые я провел, пытаясь защитить тебя, и даже не в том, что ты предала мое доверие! Дело в том, что ты, как будто до сих пор не поняла, с чем имеешь дело! Как мне вдолбить в твою бестолковую голову, что это смертельно опасно?!!! - прикрикнул он.
Я попыталась опустить глаза, так как о том, чтобы отвернуть лицо не могло быть и речи, потому что его ледяная рука так сжимала мое горло, что мне казалось, сожми он пальцы чуть сильнее, и точно бы задушил.
- Смотри мне в глаза! - приказал он, когда заметил, что я отвожу взгляд. Но сказать это, было проще, чем сделать, потому что его глаза полыхали таким яростным огнем, от которого у меня внутри все горело от ужаса. - Смотри! - сказал он. И мне ничего не оставалось, как снова посмотреть ему в глаза. Удовлетворившись моим вниманием, он снова заговорил, чеканя каждое слово: - Ты понимаешь, что случится, если твоя охота будет неудачной? Я тебе сейчас объясню: из охотника, ты превратишься в жертву. Исходов для тебя будет всего два. Первый: тебя разорвут на части так, что и с собаками потом не найдешь. Второй: ты станешь такой же, как и они. Ты понимаешь, что это значит?
- То, что тебе придется убить меня? - прохрипела я, потому что для ответа он даже не удосужился ослабить хватку. Заметив мои муки, он разжал пальцы, но для того, чтобы я продолжала смотреть ему в глаза, он обхватил мою голову обеими руками и снова немного приподнял вверх.
- Я не хочу и не смогу это сделать! Но другие будут вынуждены... Ты станешь жестоким, неуправляемым чудовищем и то, что было во Вьетнаме, поверь, будет детским лепетом по сравнению с тем, сколько человеческих судеб ты искалечишь до того момента, пока за тобой не придут!
На его лице было столько страдания, что от этой боли, мои глаза заволокли слезы. Переполнив меня, они сорвались с ресниц и покатились по щекам. Увидев, что я плачу, его гнев немного утих, а лицо смягчилось. Поймав пальцами слезинки, он нежно стер их, оставив лишь небольшие влажные борозды. Немного отстранившись, он облокотился рукой о стену и, прислонившись лбом к плотно сжатому кулаку, закрыл глаза и прошептал:
- Мне больно, Селена... Я боюсь, что даже ценой собственной жизни не смогу защитить тебя!
От этих слов мое сердце не выдержало. Плотина сдерживающая меня - прорвала, и слезы потоками полились по щекам. Пытаясь обнять его, я не без труда развернула парня и, обвив руками его шею, крепко прижала к себе.
- Обещаю...обещаю... обещаю. - как заклинание шептала я, все крепче прижимая его к себе. - Я больше никогда не сунусь туда, ни с тобой, ни в одиночку! Обещаю! - шмыгала я. - Хотя ты, наверное, больше не поверишь ни единому моему слову.
Вместо ответа, он скользнул руками по моим бедрам, и обхватив вокруг талии, прижал к себе. Приникнув губами к моему уху, он снова зашептал, видимо для того, чтобы окончательно убедиться в своей победе. Но в это момент мне было плевать на мое поражение, я была готова быть побежденной тысячи раз, лишь бы больше никогда не видеть его в таком состоянии.
- В конце декабря я должен буду уехать. К сожалению, я не смогу взять тебя с собой, как бы этого не хотел. И я холодею от ужаса, когда думаю о том, что ты в любой момент можешь погибнуть, а меня не будет рядом, чтобы помочь тебе!
Я слушала его вполуха, потому что не сдержалась и начала целовать его шею, оставляя на ней мокрые следы от слез, беспрерывно катившихся по моим щекам.
- Я не могу умереть, - теряя контроль над своим телом и мыслями, прошептала я, оставляя еще один влажный след, - потому что не смогу жить в мире, в котором нет тебя.
Вздохнув, он прижал меня еще крепче и нежно прошептал:
- В этом мы с тобой похожи. - и больше не медля ни секунды, приник к моим губам.
В одно мгновенье, весь мир перестал для меня существовать, а неоспоримым центром мироздания стал Алек. Все мои мысли растворились в кипящем котле страсти, осталась лишь одна, и я немедленно должна была ее осуществить.
Развернув Алека, не разжимая объятий и ни на секунду не прекращая его целовать, я попятилась назад, увлекая его за собой. Лишь почувствовав край стола, я остановилась. Одним движением руки Алек смахнул все с лакированной поверхности и, приподняв меня, посадил на стол. Я тут же немного развела ноги, подпуская его ближе к себе, не замечая того, что платье задралось, выставляя напоказ все, что под ним было скрыто. Но мне было все равно, я жаждала лишь одного и недолго думая, протянула к этому руки.
Мои пальцы меня не слушались, но преодолев дрожь в руках, я попыталась расстегнуть на Алеке джинсы. После секундных усилий пуговица была побеждена, и мои пальцы взялись за молнию. Но тут, парень меня остановил. Его руки легли поверх моих, не давая закончить начатое. Он немного отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза, но я снова потянулась к нему и, нежно поцеловав в шею, стала двигаться вверх к уху. Слегка прикусив его, я тут же провела кончиком языка, тихо застонав.
Пока Алек наслаждался этими невинными ласками, я стряхнула его руки со своих, и быстро, пока он не опомнился, расправилась с его молнией, и моя рука наконец-то скользнула туда, куда он так старательно не хоте меня пускать.
От удивления Алек замер и, посмотрев на меня, прошептал:
- Остановись, Селена, я прошу тебя. - в его голосе прозвучала такая мука, будто эти слова причиняли ему адскую боль, и он вовсе не желал того, о чем просил. Но подтверждением моих догадок были вовсе не слова, а то, что чувствовала моя рука, и едва пальцы коснулись самого сокровенного и начали там порхать, как он снова закрыл глаза, а я приникла к его ледяным, пьянящим губам. Ощущения были настолько острыми, что он прекратил поцелуй и, немного отстранившись, уперся лбом в мое предплечье, стиснув руками край стола так, что мне показалось, будто на лаке появились микротрещины. Застонав, он снова впился в мои губы и бережно уложил на стол.
Я тут же обхватила его ногами, желая приникнуть к тому, что так старательно ласкали мои пальцы. Руки Алека скользнули под платье, и, стиснув тонкое кружевное белье, он легко избавил меня от него. Отбросив его в сторону, он вернул руки и коснулся обнаженной кожи.
Я так горела, что его пальцы уже не казались мне такими холодными, они приятно холодили кожу, оставляя нежится ее в блаженной прохладе. Я стонала и всхлипывала, абсолютно не в состоянии контролировать свои эмоции. Наверное, уже все вампиры в доме были в курсе того, что здесь происходит. Но когда его рука скользнула по внутренней части бедер и устремилась туда, где полыхал самый сильный пожар, я едва не задохнулась от восторга. Мне показалось, что я умираю от наслаждения. Заметив это, Алек убрал руку и, притянув меня ближе к себе, лег сверху.
Я стиснула его ногами, плотнее прижимая к себе и почувствовала как что-то очень твердое уперлось в меня. Я потянула руки, чтобы снять с него одежду, являющуюся тонкой преградой между мной и тем, что я так неистово желала.
Но Алек не позволил мне этого сделать. Схватив меня за руки, он намертво пригвоздил их к столу и, немного сбавив обороты, нежно целуя мою ключицу и шею, прошептал:
- Останови меня, Селена, прошу тебя...
- Что? - удивленно выдохнула я. - Нет! Нет! Я не хочу!
- Мы не должны это делать. - целуя мой подбородок, ответил он. - Я ведь дал тебе обещание!
- Я ничего не хочу слышать об этом дурацком обещании! Забери его назад! Ты мне нужен, я хочу тебя! - пытаясь высвободить руки из его стальной хватки, простонала я. Мне казалось, что если он сейчас не даст то, чего я хочу, то мир рухнет и я умру вместе с ним. - Не поступай так со мной! - взмолилась я.
- Не заставляй меня делать это? - прижавшись щекой к моему лицу, выдохнул он.
- Что? - вскрикнула я. - Заставляю?! Да ты же хочешь меня не меньше, чем я тебя! Не отрицай этого!
- Я и не отрицаю. Я хочу тебя настолько сильно, что едва сдерживаю себя в руках, чтобы не пойти у тебя на поводу. - отпуская мои руки и вставая с меня, сказал он.
- Так не сдерживайся! - хватая его за ворот кофты и не давая ему отстраниться, молила я.
Но он взял меня за руки и потянув на себя, заставил сесть.
- Нельзя, Селена. Не проси меня об этом. Я не могу так с тобой поступить.
- Как не можешь? Почему ты все время отталкиваешь меня? - не в состоянии сдерживать обиду, разрыдалась я.
- На то есть особые причины, и они не в тебе, а во мне! - прижимая ладонь к моей щеке и вытирая слезы, прошептал он. - Не плачь, родная, я тебя прошу. Ты разрываешь мне сердце!
- Причина не во мне, а в тебе? Ты серьезно? Алек, не дури меня, скажи правду!
- Нет! - жестко ответил он, желая предотвратить дальнейшие расспросы.
И больше не медля ни секунды, привел себя в порядок и вышел из кабинета, оставив меня заплаканную и растрепанную сидеть на столе.
Я была настолько подавлена, что какое-то время сидела не шелохнувшись и горько рыдала, как маленький ребенок у которого отняли любимую игрушку. Наконец через некоторое время, я все-таки взяла себя в руки, и спрыгнув со стола, переползла в кресло. Плюхнувшись на мягкую кожу, я поежилась от неприятного ощущения влаги на внутренней стороне бедер. Скользнув туда рукой, я ощутила какими влажными стали мои пальцы; убрав их, я скривилась и вытерла о платье.
Пелена слез застилала мои глаза, а сердце болело так, как будто в него вонзили тысячу кинжалов. Посмотрев на стол, я увидела начатую бутылку коньяка и несколько уцелевших стаканов, до которых Алек, видимо, не дотянулся, когда смахивал все на пол. Вскочив, я схватила бутылку и, налив полный стакан, принялась пить большими глотками. Осушив до дна, наполнила его снова. Сегодня, я решила напиться до беспамятства.
Допивая второй стакан, я почувствовала, как меня качнуло. Упав обратно в кресло, я ощутила, как жидкость обжигая все внутри, начинает расслаблять мое напряженное тело.
Не знаю сколько прошло времени, но на улице уже стали сгущаться сумерки. Я все также сидела в кресле напиваясь вусмерть, когда дверь открылась и в кабинет вошел Деметрий. Скользнув взглядом по разбросанным на полу ручкам, бумаге и разбитым стаканам, он присвистнул, затем посмотрев на меня, помрачнел. Зная какую жалкую картину он видит, я отвернулась в сторону окна. Хоть я давно перестала плакать, но мои глаза до сих пор были красными и опухшими от слез.
- Ой, беда, - выдохнул он, - ты зачем так напилась?
Я проигнорировала его вопрос, но не выдержав, задала свой:
- Скажи, мужчины все такие мерзавцы?
- Звучит как оскорбление, - приподняв брови, проворчал парень.
- Нет, скорее это риторический вопрос. - уточнила я.
- Что вы опять не поделили? - усаживаясь в кресло напротив меня, спросил он.
- Лучше тебе и не знать. Но если так интересно, то спроси у своего друга.
- Я уже спросил, но он послал меня куда подальше и уехал в Лондон. - пожал плечами он.
- Ну, я не настолько груба. Хотя так же не хочу обсуждать эту тему с тобой, потому что все равно не услышу правды. Либо потому, что ты ее не знаешь, либо потому, что не скажешь - вы ведь с ним друзья! Лучше выпей со мной. - указывая на нетронутый стакан, сказала я, догадываясь, что единственный, кто поможет мне разобраться в этом вопросе и скажет правду, это Вильгельм, но я ни за что не решилась бы заговорить с ним на столь деликатную тему.
Деметрий посмотрел в ту сторону, куда я указывала пальцем и, увидев вторую начатую бутылку, помрачнел.
- Может лучше тебе помочь добраться до комнаты? - осторожно поинтересовался он.
- Я не хочу в комнату, я хочу, чтобы ты составил мне компанию!
- Ну тогда наливай! - согласился он.
Мы долго сидели с Деметрием, разговаривая о всякой ерунде. Парень то и дело бросал на меня озадаченные взгляды. Будь я немного трезвее, то непременно бы задалась вопросом: что он тут делает? Но в этот момент у меня такой мысли совсем не возникло, я сидела откинувшись на спинку кресла и в пол уха слушала парня. Его длинный монолог прервала настойчивая телефонная трель.
Достав телефон из кармана брюк, он даже не глянув на дисплей, поднес его к уху. Задумчиво наблюдая за ним, я не сразу поняла с кем он разговаривает, ведь имени звонившего ни разу не прозвучало вслух, но вскоре уловив суть, до меня дошло, что это Алек. Сосредоточившись, я пыталась услышать то, о чем они говорят, потому что Деметрий практически перешел на шепот, видимо, посчитав меня слишком пьяной, он не стал выходить из кабинета.
- ...Такой синей, я ее еще не видел? Что ты с ней сделал? Ты что, пытался ее загрызть? Почему она в таком ужасном состоянии? - тараторил он. Но тут он замолк и его взгляд намертво приклеился к какому-то предмету. Встав, он прошел мимо меня и, нагнувшись, что-то поднял с пола. Что именно, я не видела, потому что он стоял ко мне спиной и, держа этот предмет в руке, внимательно рассматривал. Когда Деметрий снова заговорил, его голос стал холодным как лед. - Можешь ничего не объяснять, - жестко отчеканил он, - я уже обо всем догадался. - и повернувшись ко мне, парень показал то, что так привлекло его внимание. - Селена, у тебя очень красивое белье. Жаль, только безнадежно испорчено!
От стыда я прикрыла глаза рукой, потому что в зажатых пальцах Деметрий держал мои трусики.
- О, Господи, дай это, немедленно, сюда! - простонала я, и встав из-за стола, нетвердой походкой направилась к нему. Забрав испорченное белье, я выбросила его в урну и стараясь не смотреть на парня, вернулась на место. Но Деметрий не сводил с меня глаз, совершенно не слушая того, что пытался объяснить ему Алек. Убрав телефон от уха и, серьезно глядя на меня, он спросил:
- Селена, скажи честно, он что, взял тебя силой?
От удивления мои глаза расширились, но тут до меня дошло, почему он пришел к такому выводу: разбросанные вещи, порванное белье и я вся в слезах, со стаканом в руке.
- Это не то, о чем ты подумал! Алек не делал ничего подобного, он у нас слишком высоких нравов, чтобы так поступить! - разочарованно сказала я, потому что если бы то, о чем подумал Деметрий было правдой, я бы плакала от счастья. - Пошли его к чертям, пусть не отнимает у нас время! - раздраженно взмахнула рукой я, снова взявшись за стакан.
Перебросившись несколькими фразами с приятелем, он положил телефон в карман и виновато посмотрел на меня.
- Селена, прости меня пожалуйста за то, что я сказал! Алек, и правда, у нас высоких нравов, и он абсолютный противник такого рода действий! Поэтому по-началу, я сам не поверил своим глазам! Я не знаю, что между вами произошло, но вся эта ситуация со стороны выглядит именно так! А если учесть в каком он напряжении пребывал последнее время... Я подумал, что он не сдержался...
- Не извиняйся, - разглядывая янтарную жидкость в стакане, сказала я. - Я тебя понимаю и, окажись на твоем месте, восприняла бы все точно так же. Так что забудь. Давай лучше выпьем за таких друзей как ты, без лицемерия и фальши. - предложила я, поднимая бокал, в глубине сердца сожалея, что рядом нет Пола, ему бы можно было все рассказать. Но Пол еще далеко, и сейчас передо мной Деметрий, которому как выяснилось, тоже не плевать на меня.
Выпив, я поставила бокал на стол и, посмотрев на парня, спросила:
- Деметрий, а у тебя кто-нибудь есть?
- Ну, как сказать, у меня есть подруга, но между нами ничего серьезного. Ее зовут Хайди, мы живем вместе. Но ты вряд ли ее видела, потому что она работает гидом и ее не бывает дома целыми днями. - ответил парень, мечтательно улыбаясь, я догадалась, что девушка ему дорога гораздо больше, чем он хотел это показать или на самом деле так думал.
- Отлично, когда буду в следующий раз в Италии, попрошу провести мне экскурсию, - хмыкнула я, догадываясь о том, что на самом деле входит в ее обязанности.
В ответ парень сконфуженно улыбнулся, тем самым подтвердив мою догадку.
Мы общались еще какое-то время. Меня уже тошнило от выпитого, но как хотелось, мертвецки пьяной я не была. Больше не в состоянии давиться алкоголем, я, наконец, попросила Деметрия провести меня до покоев. Парень с готовностью выполнил мою просьбу, и даже больше, позвав Тину, он пожелал мне спокойной ночи и скрылся в противоположном направлении от западного крыла, куда, по идее, должен был пойти. Через какое-то время до меня дошло, что скорее всего этой ночью он заменит Алека, который судя по-всему, сегодня уже не вернется.
Не обращая внимания на недовольные причитания Тины, я хотела поскорее лечь спать. Но она почему-то долго возилась с моей одеждой. Наконец стянув с меня платье, она бросила его на кровать, и посмотрев на меня, охнула. Не сразу сообразив, что ее так удивило, я тоже посмотрела на себя и тут поняла, что ниже пояса я абсолютно голая. Не желая ничего объяснять, я накинула ночную сорочку, нырнула под одеяло и закрыла глаза. Мне страшно было подумать, что представила себе Тина увидев меня пьяной, в обнимку с другим мужчиной, да еще и без нижнего белья, и это накануне собственной свадьбы! Видимо, завтра меня ждет допрос с пристрастием, и длинная лекция о том, как себя полагается вести приличной девушке, собирающейся стать женой.