Любовник смерти

Глава 62. Кое-что из жизни Тома и Харри.

Добби аппарировал меня прямо в спальню. Зашибись. Очевидно Том кого хочешь заставит себя уважать. И смысл было наматывать на меня шарф и заставлять надевать куртку? Я сложил все в свой любимый шкаф под названием стул, стянул свитер через голову, вышел из штанов и белья и пошёл в ванную. Меня догнал шлепок по заднице.

Я поленился расплести косу, встал под горячую воду и с наслаждением подставил лицо прямо под упругие струи. Второе возвращение в человека прошло легче. Я быстрее привык к телу, меня не мучает зов. А может всё дело в часовом марафоне по лесу и сытной еде?

Сильные руки обвили талию, спину прижало к крепкой груди, в поясницу упёрлось что-то твёрдое.

– Твоя кошка – великолепна – жарко прошептал Том мне на ухо. Пожар с уха переместился на щёку, шею, грудь. Его руки ласкали меня, задевая затвердевшие соски, обводя поджавшиеся мышцы пресса, проводя горячие полосы по рёбрам. Я почувствовал щекотку очищающего и холодок смазки, горячая рука легла на мою восставшую плоть, лаская. С другой стороны в меня проникли пальцы. Рука и пальцы двигались в едином темпе, доводя меня до безумия, заставляя жалобно стонать, упираясь в стенки душа.

Том вошёл в меня в тот самый момент, когда я излился в его ладонь, глухо застонав. Он брал меня быстро, жёстко, властно, одной рукой придерживая за бедро, задавая темп, второй намотав косу на кулак, подтягивая меня за неё для более глубокого проникновения. Я прогнулся в пояснице, подстраиваясь под темп, ловя нужный угол проникновения. Теперь член бил в простату, возбуждение накатило снова и я кончил тогда, когда внутри меня разлилось жаркое тепло, а Том, застонав, укусил меня за плечо несколько раз подряд.

Тяжело дыша, я осел на пол в ванной, ноги тряслись после двух оргазмов подряд. Том по традиции сел рядом. Душ поливал нас тёплым дождём.

– Ты же хотел в тёплую постель.
– Я не сдержался, когда увидел тебя под душем. Твоя коса так аппетитно устроилась между половинок, я представил что у тебя чёрный кошачий хвост и я наматываю его на руку.
– Извращенец.
– Да, мне поставят там памятник.
– Где?
– Во Вращенцах.

Я фыркнул. Тупая шутка. Хотя даже на такую я сейчас был не способен. В голове был белый шум. Всё, спать!

Мы, поддерживая друг друга, кряхтя и оскальзываясь, хихикая и потирая бока (я как вечно пострадавшая сторона) пошли в спальню. Два зверя в лице моей анимагической формы и ненасытного Тома вымотали меня до предела и, прикоснувшись головой к подушке, я мгновенно вырубился.