Превосходная синяя печать/Zhong Ji Lan Yin

Глава 12. Погоня

«С умиротворенным сердцем Чэнь Линь, держа человека в руках, сидел на крыше здания».

Су Цину казалось, что его сознание похоже на море — обычно там без перерыва в безветрии успокаивались волны, никак не мог подняться ветер. Но стоило чуть шелохнуться, взвывал бескрайний ураган. И огромная черная дыра, скрытая под зеркальной гладью, смутно обнажала путеводную нить.

Разве человек за всю свою жизнь способен вынести такую убивающую печаль?

Иногда Су Цин думал, что тягостные воспоминания, оставшиеся в прошлом, никуда не делись. Просто лишь оттекли по течению времени, потускнела память — все превращалось в старую пожелтевшую фотографию, придавленную запутанным, сложным потоком сознания. Иначе тогда почему же все пережитые чувства, стоило их коснуться, ярко всплывали вновь?

С головы до пят едва уловимо пронизывало током — но он не причинил боли, не ранил, только слегка парализовал. Снова чувствовалась безбрежная пустота, как в тот день, когда он лежал на ледяном приборе. Казалось, что он покинул свое тело и впал в полусонный гипноз. Что-то беспрерывно штурмовало мозг, будто со всей мочи пыталось протиснуться в тело.

Постепенно Су Цин начинал чувствовать ту боль, о которой говорил Чэн Вэйчжи. С широко раскрытыми глазами он даже не различал стороны света, сознание в агонии не определяло, текут ли слезы. Ощущалась только ужасная тяжесть и глубочайшая печаль.

Хотелось зарыдать во весь голос, но тело не подчинялось. Как зеленые почки, в его сердце разрасталась безнадежность, окрашивая все-все воспоминания в бескрайний мрачно-серый.

В ушах звучал приглушенный голос, зовущий его по имени:

«Су Цин, мамин мальчик...»

Перед глазами возникла створка двери. Бледная-бледная. Су Цин нерешительно поднял руку, открывая ее толчком, и вдруг увидел некогда красивую, очаровательную женщину с облысевшей от химиотерапии головой. Она с тоской смотрела на него. Ее шея выглядела такой тонкой, что казалось, надломится, не выдерживая веса головы. Женщина всеми силами пыталась подняться с подушки, но раз за разом терпела неудачу. Все ее тело венчали прозрачные трубки, будто ими привязали ее жизнь — их нельзя убрать, ослабишь, и жизнь вмиг рассыплется.

— Ну-ка, подойди к маме, — махнула ему женщина.

Она обеими руками обняла его за плечи. Обернувшись, Су Цин увидел Су Чэндэ. Он будто бы стал маленьким, вновь вернулся в то нерешительное туманное детство. Шаг за шагом, робко, он дошел до больничной койки.