Albatross

Time is up

Всю дорогу у меня из головы так и не выходил Итан. До сих пор я так и не смог в полной мере осознать тот факт, что мы больше, возможно, не увидимся. Было настолько больно, что я даже не смог принять то, настолько важным инспектор стал для меня. Пускай я бы и так остался отвергнутым, но расставаться на такой глупой абсолютно не выдающейся ноте было тягостно.

Воспоминания давили невыносимо сильно. Было трудно подниматься даже по тем несчастным трем ступенькам моего дома.

А четкие шаги Лекса и Стэна, нога в ногу следующих за мной, лишь навевали еще большей тоски. Я так и не понял, зачем они решили пойти со мной в дом. На мой вопрос Лекс пожал плечами, отвечая:

— В целях безопасности. Вдруг кто-то будет в доме.

Я слишком устал для ненужных переговоров, потому просто пустил все на самотек. Пускай делают все, что хотят. И сейчас, еще раз недовольно глянув на них, ловко достал ключи из-под небольшого горшка с фикусом.

Вставив ключ в дверь, провернул, по привычке наваливаясь всем телом на старый замок, но с растерянностью осознал, что она была открыта. Я же вроде бы закрывал? Хотя, смотря на те обстоятельства, в коих я находился последний чертов месяц, забыть закрыть дверь – предсказуемая забывчивость.

Без каких-либо задних мыслей я толкнул скрипнувшие двери и так и застыл в немом шоке, смотря на кучку людей, расположившихся прямо в гостиной.

— Заставил ты нас ждать, гаденыш, — прогрохотал один из незнакомцев, и по его словам остальные разом направили оружие на меня.

Я не успел ничего осознать, прежде чем уже знакомый гвалт выстрелов в который раз понесся в опасной близости от моего тела, а кто-то рывком потянул меня назад, закрывая собой. Это были никто иные, как Лекс и Стэн.

С истинным страхом в глазах я наблюдал, как мужчины сначала спрятались за стеной, чтобы потом вдвоем быстро ворваться в комнату и метко попадать в некоторых из приспешников Часового. Я даже не сомневался, что это были именно его люди.

Ничего не закончилось. Пока Часовой жив, мне не будет покоя. Он достанет меня рано или поздно, и, кажется, мне уже лучше просто сдаться ему.

Я уже не могу смотреть на то, как ради меня рискуют своими жизнями люди, и, в растерянности смотря на широкие спины полицейских, я впервые в жизни взмолился о том, чтобы все закончилось хорошо.