С работы Алина пришла с чувством, нельзя сказать, что именно физической усталости, хотя день был на редкость перегружен, а как иногда бывает с ней, она ощущала, как ею овладевает обычная хандра. Идти никуда не хочется, и делать ничего не желает.
Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Она взяла трубку. Звонила Вика, предлагала пойти, как она зачастую выражалась:"прошмыгнуть по магазинам".
- Нет, Вика, не могу, - капризно ответила Алина.
- Не могу или не хочу? - упрямо донимала подруга.
- И то и другое. - Она просто казнила себя.
- Все поняла, хандри, а я пройдусь! - обиженным тоном сказала подруга и повесила трубку.
Приняв душ, набросив любимый махровый халатик и вооружившись книгой, Алина навались на диван. Это было излюбленное местечко для разрядки скверного настроения. Отец в соседней комнате занят. Она любила читать исторические романы. В мыслях она уходила в другие временя и события, общалась с удивительными героями, не замечая, как рассеивается ее хандра. Алина успокаивалась.
Когда пришла Вика, внося с собой аппетитный запах свежеиспеченных пирожков, Алина лежала на диване, покрытым шелковым покрывалом, среди маленьких пушистых подушечек.
В комнате стоял полумрак. Свет от ночника, в виде совы, сидящей на фигурном многогранном камне, освещал лишь ее изящные, будто выточенные умелыми руками художника из бело-молочного мрамора, ноги.
Из миниатюрного, дорожного магнитофона тихонько лилась мелодия. Пела Анна Герман песню " Нежность". Прикрыв глаза, Алина вполголоса напевала. Эта песня волновала ее душу.
Как ни странно, Алина вела замкнутый образ жизни. Ее сердце было закрыто будто на замок. В него она никого не пускала, считала что не готова.
Вошла Вика и у Алины закончился отдых.
- Вставай, радость моя, пока пирожки горчие, а я поставлю чайник. А то еще с голоду помрешь! И тогда прощай неописуемая девичья красота, - без зла ворчала подруга.
- Где гуляла, что в бренном мире? - лениво потягиваясь за пирожком, поинтересовалась Алина.
