А под ребрами чайные розы...

Чёртовы лепестки

Это началось вроде давно, а помнится так, будто пару минут назад. Сначала Дазай не обращал на эту, казалось бы, мелочь, должного внимания, пока это не стало невозможным.
Просто невыносимо смотреть на своего идеального напарника и понимать, что из тебя растут цветы.
Ханахаки... Звучит очень романтично, но для Осаму это стало приговором, медленно сводившим его в могилу.
****
Несколько месяцев назад Дазай нашел на своей подушке первый лепесток. Он был ещё совсем маленьким, неокрепшим и нежным, как чувства Осаму к своему напарнику — высокому блондину по имени Куникида Доппо.
Этот идеалист манил к себе чем-то неземным и особенным. Своей строгостью и, возможно, даже раздражительностью.
Дазай никогда не испытывал ни к кому романтических чувств, лишь видел в кино и книгах. Все вокруг были будто помешаны на взаимной любви, а может на том, чтобы не сдохнуть от любимых  цветов возлюбленного, постепенно раздирающих внутренние органы? Возможно...
Осаму уже давно познал, как жесток и лицемерен этот мир, поэтому и не удивился бы, будь всё так в большинстве случаев.
Так вот... Тринадцатого января рано утром, проснувшись перед очередным рабочим днём, Осаму обнаружил на своей подушке окровавленный лепесток. Парень некоторое время смотрел на него, пытаясь понять, сон это или же нет. Но кровь была вполне реальной. Небольшое темно-коричнево-красное пятно уже засохло на подушке, так же отпечатавшись на щеке и губах Осаму.
Дазай поднял одну бровь, пытаясь определить цветок по одному лепестку, но сделать этого не удалось. Он был слишком мал и тонок.
Осаму бросил взгляд на часы. Пора собираться в агенство...
***
Спустя несколько дней Дазай осознал, что в то  утро ему точно не померещилось. Каждый день, вставая с кровати, Осаму видел одну и ту же картину. Лепестки... Чёртовы лепестки в небольшом пятне от его собственной  крови.
Как же Дазай их ненавидел...
Ведь их наличие означало невзаимную любовь и равнодушие со стороны Куникиды.
Каждый день бывший мафиози молился, чтобы встать утром и не увидеть лепестки своей подушке.
Осаму даже не стал искать информацию в интернете, зная, что найдет однотипные статьи. Либо научно доказанные факты, либо сопливые истории со счастливым концом.
Спустя пару недель Осаму смирился, что так и умрет, долго мучаясь и захлебываясь в собственной крови и цветах....
***
С каждым днём боль росла. Дазая преследовало чувство, что шипы впиваются в его плоть, медленно раздирая ее. Это была не острая и резкая боль, которую он привык чувствовать при ранениях. Скорее, это была боль, которую люди чувствуют спустя какое то время после выстрела пистолета. Тягучая и мучительно-долгая. Когда боль от поврежденного места распостраняется по всему телу, неприятно пульсируя.
Пока что по ощущениям цветок рос где то в районе правого нижнего ребра.
Значит, время и шансы ещё есть... Пусть они становятся всё меньше с каждым днём, с каждым часом и минутой.
***
Двадцать восьмого января Осаму всё таки решился узнать, что же за цветок растет внутри него. Утром парень специально встал раньше, подбирая с подушки нежные лепестки и напрявляясь в ванную.
Включив воду и отрегулировав ее, Дазай поднес окровавленную ладонь к крану, начиная медленно и почти любовно отмывать три, подросших с 13 января, лепестка.
Роза. Нежно-персиковые, слегка свернувшиеся и влажные из-за воды, но всё равно узнаваемые,  лепестки.
Осаму ещё немного разглядывал их, будто введённый в транс.
Парень перевел взгляд на себя. Уставшее, ещё более бледное, чем обычно, измученное постоянной болью лицо сверкало на него глазами из немного заляпанного зеркала.
Вдруг в мыслях Осаму что то щелкнуло, словно окатывая его ведром ледяной воды. И вот, бывший мафиози с несвойственной ему резкостью и яростью швыряет нежно-персиковые лепестки в раковину, отшатываясь назад и стукаясь позвонком о дверную ручку. Наверное, отчаянный крик Дазая слышал весь дом...
****
А как было трудно сдерживать себя и молчать, когда Куникида, весь такой идеальный и прекрасный, ходит рядом или просто находится в одном кабинете с бывшим мафиози.
Его зелено-серые глаза, точеное лицо с немного выпирающими скулами, длинные ресницы, аккуратные брови и тонкие губы... Это все сводило суицидника с ума. Тот всё пытался всячески привлечь внимание коллеги к своей персоне, подкалывая того, стараясь при передаче документа или чего-либо как можно дольше задержать свои пальцы на пальцах Доппо. Мужчина лишь отдергивал руку, когда суицидник позволял себе лишнего, говоря, что им обоим нужно работать. Дазаю оставалось только  с досадой вздыхать в душе, напуская маску равнодушия и веселья.
А ночью он не спал, прогоняя в голове все моменты, проведенные с его возлюбленным. Как Дазаю удалось немного поговорить с Доппо во время обеда, как несколько дней назад во время миссии Куникида, наклонившись к самому уху бывшего мафиози, тихо и четко шептал их дальнейший план действий.
Все эти воспоминания отдавались болью в ребрах и тонкой струйкой крови на губах. Осаму лишь вытирал ее рукой, переворачиваясь на другой бок и пытаясь уснуть.
****
Болезнь развивалась довольно быстро, с каждым днём колючие стебли, по ощущениям, разрастались всё больше, прокалывая внутренности.
В один день, кажется, в конце февраля, Дазая особенно сильно беспокоило правое плечо, его словно пронзали тысячи игл, изредка Осаму даже вздрагивал от боли.
От работы бывший мафиози отпросился свалив на простуду, поэтому весь день проспал, предварительно закинув в рот пару таблеток обезболивающего.
Вечером, когда Осаму снимал бинты, он обнаружил небольшой стебель длиной в сантиметр, выглядывающий из-под кожи. Место вокруг отверстия покраснело, слегка опухло и кровоточило. Осаму дотронулся пальцем до колючего кончика, быстро отдергивая его из-за боли.
Бывший мафиози не ожидал, что болезнь развивается так быстро.
Хотя парень слышал, что всё протекание ханахаки зависит от цветов, растущих внутри.
Почему Куникида любит именно розы..?
Почему не астры? Почему не, хотя бы, чёртов вьюн?
Хотя Осаму не знал что лучше - быть задушенным вьюном или проколотым шипами роз, постоянно испытывая адскую боль?
****
Кровь вперемешку с лепестками, темно-зелеными листочками и шипами лились в раковину. Осаму, не в силах как-либо контролировать процесс, стоял, склонившись над раковиной, пытаясь не упасть из-за дрожащих коленей, вцепившись в керамические края руками.
Шипы больно царапали горло, когда вместе с кровью выходили изо рта Дазая.
Прошло около тридцати секунд, а кровавая рвота никак не хотела заканчиваться. Осаму уже почти не соображал, дрожа всем телом и пытаясь заглонуть необходимый ему кислород.
Голова начала кружиться, бывшего мафиози сковывал животный страх, который он уже не раз чувствовал за эти два месяца.
Дазай уже не помнил, когда этот ад всё же кончился, как он, почти в беспамятстве, добрался до кровати, рухнув на нее и провалившись в долгий сон, не обращая внимания на, разрывающийся от звонков, телефон.
****
Сколько это ещё будет длиться? Сколько ещё Осаму будет вынужден страдать от бессонницы и постоянных болей?
Сколько он ещё, черт возьми, будет смотреть на Куникиду, как путник в пустыне на воду?!
****
Дазай начал пытаться чаще появляться на работе, а именно, проводить больше времени с объектом его обожания. Пусть после каждого их контакта цветы начинали расти активнее. Осаму было абсолютно плевать. Он просто хотел быть рядом с Куникидой... Чувствовать его взгляд, слышать голос, наблюдать за движениями длинных пальцев.
Иметь возможность вдыхать запах парфюма, пусть и на расстоянии от бывшего учителя математики, Дазай чувствовал дурманящий запах.
Осаму вел себя, словно умирающий питомец, пытающийся показать всю свою любовь к хозяину перед своей кончиной.
Жаль, что они не могут быть вместе...
К Куникиде периодически подходили девушки. Как же они бесили Дазая. Глупые особы, говорящие с Доппо.
Осаму холодно смотрел на даму, разговаривающую с Куникидой, и тихо завидовал, не в силах ничего сделать. Наверняка эти девушки подходили идеалисту больше, чем бывший мафиози.
Не выдерживая, Дазай уходил, если была возможность или просто отворачивался, показывая свое безразличие.
****
Роковой день был всё ближе. Осаму чувствовал это, всё больше и чаще находясь около Куникиды.
Доппо наверняка замечал это, но не понимал, в чем причина такого поведения.
****
Дазаю не было страшно, нет... Он никогда не боялся смерти, всегда воспринимая ее как что то особенное, сильно манящее в свои лапы.
Но парень панически не хотел расставаться с Куникидой. С его глазами цвета луж на асфальте, в которых отражается весенняя листва.
С его голосом... Привычками, предпочтениями...
Каждая мысль об идеалисте отдавалась жгучей болью в теле и  сердце.
Дазай медленно умирал, тихо вспоминая темными вечерами, как хорошо и тепло ему рядом с Доппо. Что никогда не сможет обнять его или поцеловать.
Это была единственная несбывшаяся мечта Осаму. Просто быть счастливым, каждое утро, просыпаясь, целовать любимого человека, лежащего рядом и вместе встречать рассвет. 
Доппо был единственной несбывшейся мечтой Дазая...
***
17 марта.
Уже с утра у Осаму было отвратительное предчувствие. Он проснулся на пару часов раньше обычного из-за адской боли в горле. Суицидник уже догадывался, что происходит и к чему это приведет.
В сердце больно кольнуло, вызывая странную эйфорию. Осаму уже почти не чувствовал боли.
Как то автоматически бывший мафиози добрался до уборной.
И вот, Дазай лежит на полу ванной, распластавшись на холодном кафеле, словно морская звезда и задыхаясь в собственной крови и   лепестках, не в силах встать. Впрочем, ему это и не нужно.
Он думает о Куникиде. Вспоминает его номер телефона, адрес, по которому проживает мужчина, его внешность до мелочей и запах парфюма. Зачем? Просто так ... Ему не хватило смелости рассказать всё возлюбленному напрямую. А впрочем, что тот сделал бы? Дазай не хотел его любви, вызванной лишь жалостью.
За эти два месяца Осаму не смог влюбить напарника в себя. Или это Куникида не смог влюбиться?...
На последнем издыхании бывший мафиози подносит пальцы к горлу, уже смирившись со своей судьбой.
— Я люблю тебя... — странным булькающим звуком вырывается из его окровавленных уст.
В душе словно дыра, а под ребрами чайные розы...