Я всё ещё вижу её во снах

.

Это случилось вечером. Солнце успело сесть за линию горизонта. Город погрузился во тьму, и лишь рассеянные звёзды на небе и огромная мерцкая луна освещали путь. Становилось холодно.

Доракен сидел, раскинув руки, на диване. В комнате царила тишина и лишь тихий, едва слышный голос из телевизора прерывал её. Доракен не знал ни начала передачи, ни её конца. Он безразлично переключал каналы, надеясь найти хотя бы что-то близкое по душе.

Комедии Кен считал слишком банальными, как и мелодрамы, ужасы он и вовсе не любил, нетрудно было догадаться какое событие шло за другим, боевики он и в жизни видел слишком часто, единственное к чему он относился с пониманием были милые романтические передачи, которые уж очень редко показывали на экране.

Обычно под тихую телевизионную музыку, неспешные разговоры персонажей, Доракен и засыпал. Просыпался же лишь под утро, разбитый и сломленный, с выступающими слезами на глазах. А вскоре спешил умыться, на бегу выпить стакан кофе и побежать на работу: чинить байки, где его уже успел заждаться Чифую.

Чифую хорошо знал утренее состояние товарища, поэтому не трогал его до тех пор, пока он более менее не придёт в себя, пока он окончательно не проснётся. Чифую и сам прекрасно понимал: насколько тяжко нести груз вины за жизнь другого человека. Жизнь самого близкого человека, которого он так и не успел спасти. Вот и не трогал лишний раз. Наверняка поэтому ребята и могли понять друг друга, поддержать, да и просто поболтать о прелестях прошлого, в котором они погрязли уже много лет назад.

Доракен привык улыбаться, врать всем, что он в порядке, но лишь Чифую знал, насколько ему сейчас тяжело... Доракен работал не уставая до вечера, иногда брал перерывы на еду, домой возвращался лишь под вечер и обессиленный включал телевизор и моментально засыпал, погрузившься в счастливые воспоминания.

И в этот раз Доракен вернулся домой, принялся искать нужный канал, и совсем скоро уснул со слабой улыбкой на лице.

***

Оказавшись посреди огромного, бесконечного пространства Доракен удивился. Обычно, стоило ему только закрыть глаза, перед ним возникали необъятные просторы полные высочайших гор, глубоких рек, густых лесов. Повсюду ощущался вкус свободы, а рядом всегда сидела Эма, держала Доракена за руку и мягко, словно маленький ребёнок, улыбалась.

Только этот раз вовсе не походил на множество преведущих. Вокруг не было ни высочайших гор, ни глубоких рек, ни густых лесов. Окружала лишь неизведанность, пустота. А самое страшное, Эмы больше не было рядом, она больше не улыбалась, не прижималась носом к телу Доракена, не рассказывала нелепые анекдоты, не говорила, как сильно любит парня и не плакала от собственных слов.

Доракен испугался. Это был первый из череды его снов, в котором не было главного, не было Эмы. Наверное, сон — единственное место, в котором Доракен мог почувствовать свою значимость, подарить любовь той, которая ушла в те места, в которые сильные уходят с улыбкой. Несомненно, она была одной из сильных людей...

Доракен ещё долго пытался найти объяснение странному сну, как вдруг ощутил знакомый запах. Он резко обернулся, совсем рядом стояла Эма, держала в руках любимые ромашки, морщилась при виде солнца. Моментально жизнь в глазах Доракена приобрела новые краски: появились долгожданные горы, небо раскинулось огромным лазурным полотном, солнечные лучи стали падать в глаза. С появлением Эмы сон начал казаться менее страшным и чужим.

— Эма! — Доракен кинулся навстречу Эме, осторожно взял её на руки, прижал к себе и заплакал, — Как я рад, что ты снова здесь!

Эма мягко улыбнулась, прижалась носом к плечу Доракена и произнесла:

— Тебе не стоит жить воспоминаниями. Меня уже не вернуть. Ты не можешь жить дальше, я же вижу это.

Дракен кричал, сжимая ткань кофты. Слёзы непереставая стекали с подбородка, тело начало трястись:

— Я не хочу! Не хочу так больше жить! Разве нужна мне такая жизнь, где я так и не успел тебе признаться?! Я устал от этой чуши... — он вжался в кофту Эмы и зарыдал, — Я лишь хочу вернуть тебя, но все попытки безуспешны.

Эма слегка хлопнула Доракена по плечу:

— Однажды мы обязательно встретимся, а пока не спеши заканчивать жизнь. Я буду ждать тебя в том месте, куда, как ты считаешь, сильные уходят с улыбкой.

Эма улыбнулась, улыбкой заставив Доракена рыдать навзрыд, так рыдать, как он не рыдал никогда.

Вскоре Эма, как и чудесный пейзаж, исчезла, перед глазами начало темнеть, Доракен проснулся.

Глазам предстала вся та же картина: тихая музыка, слабо играющий телевизор, зашторенные занавески, потушенный торшер. Из глаз побежали слёзы. Доракен протянул руку вверх, улыбнулся и сквозь хрип произнёс:

— Где бы ты ни была, Эма, ты всегда будешь главной героиней в моих снах. Однажды я обязательно сделаю тебя счастливой, лишь дождись меня, Эма...