Правильно [ЗАВЕРШЕНО]

Часть 1

То, что это ошибка, Гарри понимает сразу. Но сделать с собой ничего не может. Руки, будто зажив по собственной воле, берут маленькую потрепанную книжку и прячут под пояс брюк.

Так, чтоб не увидела Гермиона или вездесущий Рон. Сердце стучит ровно под горлом. Но Гарри чувствует себя разве что нашкодившим ребенком.

Уже много позже, под покровом темноты, на очередном дежурстве с краю палатки, Гарри достает ее. Чуть меньше обычной тетради, в потертой и мягкой коже. Будто бы ласковая к рукам. Гарри фыркает от этой ассоциации.

Сила, которой от нее веет, дурит голову. Не злая — во всяком случае, не настолько, как в медальоне или диадеме — но мощная, будто заставляющая воздух дрожать от чуть мутного марева.

Листы пусты.

Гарри, повинуясь наитию, достает из нагрудного мешочка обычную шариковую ручку — вон тот куст просто прекрасен, а Гарри не утратил тяги к рисованию на полях.

Ведь зачем-то он взял эту тетрадь.
В первые секунды, когда исчезают чернила, Гарри думает, что книжка зачарована от маггловских приспособ, и после едва не подскакивает, увидев «привет» вместо очертаний куста на чуть пожелтевшей бумаге.

Внутренний голос — до ужаса похожий на голос Гермионы — говорит, что книжку нужно уничтожить. Срочно. Но буквально через пару минут свербящее, противное чувство меж ребер разгорается в другой плоскости: любопытство, это то, чему Гарри противиться не мог никогда.
Завязывается бодрая переписка формата «будто были знакомы всю жизнь», и в себя Гарри приходит только когда в палатке слышится утренняя возня. Противное чувство меж ребер снова поднимает голову, но, окутываемое мощью дневника, — а теперь Гарри знает, что это дневник — трусливо опускает голову.

Он подумает об этом позже.
Обязательно.

Может быть.

***

— Что-то не складывается, — говорит Гермиона, сдувая со лба прядь волос, — по всем расчетам их должно быть семь, мы же уничтожили только пять. Где еще два?

Гарри пожимает плечами. Сказать ему ровным счетом нечего, и единственное, чего ему хочется — чтобы Гермиона наконец-то ушла спать.

Он слишком долго ждал своей очереди дежурить.

«Мне кажется, я знаю, кто ты» — пишет Гарри. На той стороне затихает на мучительные десять минут, которые кажутся вечностью.