История Оливии

Пролог

Я ненавижу этот день. И мама тоже его ненавидит. Сегодня двадцать девятое августа, день, когда вся жизнь моей мамы разделилась на до и после. Роуз Ребекка Нильсен, так зовут мою маму, любила, нет, скорее обожала моего отца – Алана.

Он умер, прямо в тот же день, в который я родилась. Ровно девятнадцать лет назад я родилась, и ровно девятнадцать лет назад мой отец погиб. Мама говорила, что он был очень добрым, красивым, в доказательство этого она отдала мне его фотографию.

Он и правда очень красив: мягкие нежные черты лица, серые дождливые глаза, острый нос, каштановые волосы. На фотографии он одет в лёгкую осеннюю черную куртку, черные джинсы и оранжево – жёлтый шарф, небрежно окутавший его шею. И листья, оранжевые, красные, жёлтые, есть даже слегка розовые, замерли в воздухе на фотографии, как будто, специально дали себя сфотографировать.

Сама фотография старого жёлтого цвета, местами потёртая временем. Я боюсь, что и когда-то сотрётся его прекрасное лицо, смотрящее прямо на меня через фотографию. Его улыбающиеся глаза, его мягкая улыбка, всё это находится всего лишь на одной какой-то простой бумажке, но такой дорогой! Я его никогда не знала. Никогда. И очень жалею об этом.

Мама сразу же решила уехать из этого города, в котором она с папой жили, он называется Saffron Falls. Рядом с этим городом находится прекрасный город, всего в двадцати километрах от него, Lavender Heights.

В этот городок мама и отец ездили на выходные, чтобы дать себе отдохнуть хоть небольшое количество времени от работы и от различных проблем, например, у моей семьи было не выплачено много долгов. Но в один момент, когда мне было лет четырнадцать, она взяла себя в руки и работала по две смены, чтобы наконец рассчитаться со всеми кредиторами. И у неё это получилось, я горжусь ей.

Роуз – железная леди снаружи, но в глубине души такая уязвимая, нежная, как лепесток розы. Волосы моей мамы светло-русые, как и у меня, а также у нее зелёные глаза, такие чистые, светлые, прямо так и хочется зачерпнуть ведро доброты из них.

Она не может находиться в одном городе или стране больше одного года, так как двадцать девятого августа умер ее муж, именно в этот день она говорит мне собирать чемоданы и лететь, ехать или плыть в другой город.

Моя мама не винит меня в смерти моего отца, она не любит этот день, но любит меня и мой день рождения. И вот я уже девятнадцатый раз куда – то еду вместе с мамой. Последним городом был Лондон, я разочаровалась в этом городе. Нисколько в городе, сколько в людях, которых я там встретила. Но атмосфера города мне понравилась, много дождей, а я люблю дождь. Я, можно сказать, плювиофил (так называют людей, которые любят всё, что связано с дождём).

Хоть я и совершеннолетняя и могла не ехать с мамой, а остаться в том городе, который мне понравился, я решила не бросать мою маму в такой важный, печальный день. Я ведь единственное, что у неё есть, ну кроме её матери Ребекки.

Машина медленно покачивалась, усыпляя меня. Локоны моих волнистых волос слегка пружинились в такт покачивающейся машине. Я с умиротворением смотрела в окно, как небольшие капли дождя по ту сторону окна, обгоняют друг друга, скользя по стеклу.

«Оливия, милая! С днём рождения тебя!», - сказала мама, взяв подарок с сиденья пассажира в сиреневой подарочной упаковке.

«Спасибо.», - сказала я, взяв подарок из её рук. Я сорвала подарочную бумагу с подарка и увидела справочник с тёмно-зелёной корочкой с надписью: «Всё об академии Халанд». В этом справочнике написаны правила академии, история академии, как в неё поступать и так далее. Я ещё раз посмотрела в окно, лес закончился, и я увидела ржавый знак «Вы прибыли в Lavender Heights».

«Lavender Heights? Почему именно в этот город, в тот самый город, где ты была с папой на выходных!», - с недоумением спросила я.

В ее глазах промелькнула тень, но она быстро сказала: «Рядом с этим городом находится Академия Халанд, куда ты мечтала поступить! Или же ты передумала?».

«Но мам, ты же знаешь, что там очень дорогая сумма за обучение, я не хочу, чтобы ты опять погрязла в долгах!», - возразила я.

«А кто сказал, что я буду оплачивать твоё обучение? Ты поступишь на бюджетное место.», сказала она, не отрывая взгляда от дороги. Она четко выделила слово поступишь.

Машина остановилась, я и мама вышли из машины, легкий аромат лаванды врезался в нос. Я огляделась: мы стояли на парковке, сзади меня была арка, через которую мы въехали в город, а спереди возвышались холмы, если быть точнее, то спереди меня был холм и слева был холм, а посередине была небольшая улочка, которая ведет к огромному лавандовому полю. Если идти дальше, то там есть озеро, набережная, а на холмах есть белые и серые домики.

Здесь нет разноцветных домов, это бы нарушило всю гармоничность этого городка. Мама достала несколько моих чемоданов и большую сумку, неизвестно с чем, также там была корзинка для пикника, спортивная сумка, две теннисные ракетки и мячик и много еще чего. Свои чемоданы мама не стала вытаскивать из машины. Естественно, все эти сумки не поместились бы в один багажник, поэтому во время поездки я сидела на заднем сиденье в обнимку с сумками, на пассажирском месте на полу тоже лежали сумки.

Легкий западный ветерок дунул на моё лицо, а я улыбнулась такой легкой мечтательной улыбкой, а мои волосы медленно развивались на ветру. Я понимала, что в книге «Моя жизнь» начинается новая глава, глава под номером девятнадцать.