Ты несчастлив, раздражён и хочешь уйти.
Мне страшно - топлю тебя в чае со слезами.
Ты звереешь, бьёшь и кричишь.
Я кулаки обниму и много-многое пообещаю.
Но даже если я украду в автобусе плеер у симпатичной тебе девчонки,
когда переоденусь в одежду соседки,
брошу профессию,
пошлю нахер друзей,
я не стану другой, жить не станет легче.
Но даже если ты выбросишь мой компьютер в окно или мои носки, или валентики за седьмой класс школы в коробке из-под кровати
и когда заговорю, цитируя твой любимый фильм,
и когда надену одобренное тобой платье,
мы не сможем иначе провести вместе этот вечер,
потому что поступки «ради меня» ты копишь бережно на шее, а они тебя калечат.
Ты несчастлив, поступки «ради меня» тебя калечат;
я боюсь сумасшедшей тётки, которой стану, если останусь одна.
Ты раздражён и хочешь уйти, сбросить ношу с плеч;
я не помню чем успела так замучить тебя.
Но даже если ты страдаешь в этом доме,
на минуту отпустив - потеряю тебя навсегда,
если «мы» держится лишь на моей вцепившейся руке,
а уйдя, ты почувствуешь лёгкость,
если ты устал, слаб и бессовестный,
на «прощай» не попытаешься удержать,
скажешь просто «да»,
я не отпущу, не дам дойти даже до двери,
единственного человека, который меня слушает,
который имеет самую сильную власть - может заставить усомниться в выборе,
передумать,
поступить иначе.
Я могу переодеться,
послушаться,
остановиться,
справиться со всем, что мы встретим на этом пути,
Я не знаю лишь, как пережить то, что «и в горе» после «и в радости» ты даже не пытаешься защитить меня, а желаешь уйти.
Один человек не изменит мир,
потому что несчастье «одного человека» не в мире.
Другой человек не может всего, но сделает всё, что может.
Если кто-то рядом тебе дорог,
сделай ещё больше, усомнись в том, что кряхтит голос в голове:
огорчаться отсутствию того, чего нет - природа человека,
а наслаждаться тому, что есть, получается только в семье...
