Ты - мое сердце

45

Девушки быстро сходили по очереди в душ, а затем нарядились в платья. В то время, когда Дженни была в ванной, блондинка навела чистоту на кухне. После этого девушки вместе накрыли на стол, пока белокурая не услышала вполне логичный вопрос:

— Лиса, ты была с кем-то?.. Ну, в плане секса, пока меня не было, — Манобан видела мучения Дженни, ведь понимала, что девушка – собственница, и, трогая что-то её, было соизмеримо со смертью. Девушка знала, что лучше ответить всё начистоту, тогда это откинет в сторону все сомнения.

— Джен, ты же знаешь, я была не в себе... И мало, что помнила и понимала, — Лиса заметила, как её девушка плотно сжала губы и стиснула зубы, что говорило о ярости. Блондинка тяжело вздохнула, продолжая: — Но даже галлюцинации не было у меня такой, а с тобой была. Поцелуи, объятия с другими были, на этом все. Я со своим типо парнем почти не целовалась, а Наоми однажды сама меня поцеловала.

— Им повезло, что они сейчас за решеткой, ибо я не представляю, что с ними сделала бы, — сказала серьёзно брюнетка. Раздражение кипело в ней.

Лиса подошла и обняла девушку, прижимая свою голову к ровной спине.
— Любила и люблю только тебя. Всю тебя, от кончиков твоих прекрасных ножек до безупречных локонов на голове. Ты мне нужна, была, есть и будешь. Я – твоя, всегда и навеки! — шептала блондинка на ухо той. — А ты, моя королева? «Любила» ли ты кого-то так же, как и меня?

Под словом «любила» Манобан подразумевала спала, трахалась, занималась любовью.

Чувство злости сразу сменилось стыдом. Брюнетка умолкла, понимая, что оправдания неуместны, они могут лишь усилить негодование Лисы. В Библии так прямо и сказано: «Чтобы впредь нельзя было тебе рта раскрыть от стыда».

Манобан отпрянула от той, поворачиваясь к ней лицом, замечая опущенный вниз взгляд. Девушка прятала своё лицо, и всё указывало на то, что ей не хотелось встретиться со взглядом той, которой вновь причинит боль. Внезапная остановка дыхания Дженни – вероятно, всплыли воспоминания о содеянном, с приливами предчувствия чего-то ужасно страшного...

Голубоглазая приподняла голову Ким за подбородок. Глаза были закрыты, белокурая приметила в этом что-то детское: «не вижу, значит, этого нет». Это казалось невинным, таким даже слегка милым проявлением.

Блондинка услышала поверхностность дыхания той с глубокими вздохами, и перепугалась. Это же свидетельствовало о внуреннем плаче. Лиса заметила и румянец. Краска стыда. Есть даже такое выражение «покрыться стыдом, бесчестьем», оно явно указывает на этот признак стыда, оставляющий, к счастью, надежду на исправление виновника. Кто-то считал из известных людей, что «стыдливый румянец» – самый человеческий из всех проявлений эмоций.