Хрупкое равновесие 3 ❤️‍🩹

Глава 39

Стефано Висконти
Она вошла в мою жизнь внезапно, как шторм, который обрушивается на корабль в океане. Тогда я не понял, что, впустив ее в свой мир, чтобы осуществить некоторые свои планы, я напрочь лишусь покоя. Она стала наваждением. Она была везде. Даже когда ее не было рядом, она была в моих мыслях. Я держался как мог, пытался защитить себя и ее своим обещанием не прикасаться к ней.
Я нарушил его.
Я не хотел любить, потому что боялся за нее.
Я не хотел любить, но уже любил.
И понял слишком поздно, что своей любовью я разрушаю ее жизнь.
Надо было пережить смерть собственного ребенка, чтобы понять, кто я и что совместное светлое будущее всего лишь сказка. Я сам испортил ее жизнь, заставил пройти через ад и корчиться от боли. Она никогда не простит меня, и я никогда не рискну просить у нее прощения. Я не заслужил его.
Пусть она ненавидит меня так же сильно, как любила.
Пять лет назад, окраина Окснарда, загородный дом
Стефано расслабленно сидел на диване с ноутбуком в руках, временами поглядывая на Диану. Она уснула, свернувшись, как котенок, ее волосы разметались по подушке в беспорядке, но он любовался этим зрелищем. И хоть такая картина отвлекала его от работы, он злился не на девушку, которая даже не знала, что стала центром его внимания, Стефано злился на себя, потому что Диана на каком-то этапе его жизни вышла на первый план.
А сегодня он признался, что любит ее.
Стефано отложил ноутбук, он уже ничего не понимал в графике работы порта. Плевать на порт. Пусть катятся к чертям все работники «Morte Nera», люди Грифа... Вместе с Грифом и двадцатью шестью трупами. Ему это аукнется, но пока об этом думать не хотелось. Он лег рядом с Дианой, закрываясь пледом, губами коснулся ее виска:
– Я люблю тебя.
Кому-нибудь он говорил эти слова? Он не помнил, чтобы даже произносил их для матери. Возможно, пока не слышал отец. Но это было так давно...
А оказывается, их произносить очень легко. Сложно в первый раз, кажется, что они режут слух, но дальше их хочется повторять часто. Особенно если человек этих слов не слышит.
Но Диана услышала, она улыбнулась и, не открывая глаз, коснулась пальцами его волос и рукой провела по щетине, спустилась ниже, к шее, к груди и замерла. Кажется, она уснула, и Стефано это позабавило. Но пока она спит, есть время насладиться ею: ее близостью, ее запахом. Как все изменилось. Он был всю жизнь один – и вдруг их стало двое.
Почему именно она? Он часто задавал этот вопрос. Ведь его окружали сотни женщин: они были красивы, сексуальны, умны, глупы. Он мог выбрать любую – девственна она была или опытна... Любую! Старше себя или моложе. Он мог выбрать любую! Но сердце выбрало эту. Наивную, честную, справедливую и чистую не только телом, но и душой.
Внезапно захотелось схватить эту девушку и отнести в пещеру... или в замок... увезти в Милан... Черт, он ощутил себя первобытным человеком, который за свою женщину готов рычать и драться.
А еще... Он даже не прочь, чтобы она родила ему детей.
Когда Стефано Висконти думал о детях? Не было такого! Он их не хотел!
А сейчас лежит рядом с девушкой, чье дыхание касается его щеки, и думает об их детях.
Первобытное начало взяло верх, он коснулся губами ее губ, слыша стон. Это простонала Диана. Еще чуть-чуть – и он сделает так, что она будет кричать.
* * *
В загородном доме всегда хорошо, но много хорошего превращается в обыденность. Хотя разве с Дианой жизнь может быть скучной? Один ее вопрос может позлить и рассмешить одновременно. И таких вопросов она задает много. А еще Стефано любил наблюдать за ней, когда она не видела этого. В последнее время Диана часто была задумчива, но ведь двадцать шесть трупов, которые он спихнул Грифу, волнуют всех. И ее тоже. А хотелось, чтобы она выкинула их из головы и занялась клубом.
– До встречи вечером, – он поцеловал ее напоследок и сел в машину. Надо было ехать в офис, посмотреть, что изменилось за время его отсутствия. И да, Найт приглашал, желая получить объяснение по поводу все тех же людей, которых мертвыми обнаружил Гриф. Но это позже. Сейчас – офис и судно с оружием.
Его машина мчалась, сбавляя скорость только на поворотах. Пустая дорога впереди позволяла разогнаться быстрее. Но только не в этот раз. За поворотом он чуть не вписался в два черных джипа, которые перегородили ему путь. Чудом успел затормозить и избежать столкновения.
– Дьявол! – Не успела машина остановиться, он достал пистолет из-под сиденья. Он узнал машины, и тут же повеяло чем-то очень нехорошим.
Пассажирская дверь открылась, и на сиденье опустился Джон Гриффин. Хорошее начало дня!
– Какого дьявола тебя сюда занесло? – Стефано опустил оружие, он не имел права целиться в главу северного клана. Таков был договор между ними, заключенный десять лет назад, сейчас мало что изменилось. Но хотелось бы перемен.
– Ветром надуло... – Гриф смотрел в лобовое стекло на своих людей, не поворачиваясь к Висконти. Знал, гад, что тот умеет читать по глазам, поэтому предпочитал не смотреть открыто, – двадцать шесть трупов возле поло-клуба.
Стефано даже улыбнулся, как хорошо, что Гриф этой издевательской улыбки не заметил.
– А я тут при чем? Территория твоя? Значит, трупы твои.
– ...А были твои.
– Были арабские! – Стефано откинулся на спинку сиденья и спокойно произнес: – Чувствую, что речь пойдет не о них.
– Правильно мыслишь, – кивнул Гриф. Его голос был спокоен и тих. Сколько Стефано его знал, ни разу не слышал, чтобы тот повышал голос. Выдержке Джона любой мог позавидовать. Вот только спокойствие мнимое, этот трюк Стефано тоже знал. Чем спокойнее голос у Грифа, тем сильнее будет его удар. – Трупы – это последствие, надо искоренять причину. Вот теперь Стефано напрягся, догадываясь, о ком пойдет разговор. Кто стал причиной всех бед Грифа? Несложно догадаться.
– Трупы подкинул я, поэтому ты по адресу. Начинай проповедь, только не затягивай, у меня еще полно дел, которые, кстати, касаются трупов.
– А ты не язви. – Гриф окинул Стефано недовольным взглядом, как нашкодившего мальчишку из соседнего двора. За столько времени, которое они враждуют, Джон не привык к тому, что его обошел мальчишка возраста его старшего сына. И при каждом удобном случае напоминал о своем возрасте как о статусе. – Я говорю о причине, и ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду.
– Ни малейшего представления, – солгал Стефано.
– Девчонка твоя мне не нравится. – Гриф смотрел прямо в глаза. Вот теперь он не врал, не вилял, говорил правду, которую боялся услышать Висконти. На несколько секунд повисла пауза. – Я долго думал над тем, как сложится моя жизнь без сына. Теперь она ничего не стоит. Когда теряешь любимого человека, – Гриф задумался, его взгляд сконцентрировался на пустоте, – то как будто лишаешься жизни.
– Покороче! – потребовал Стефано, уже начиная злиться. Ход мыслей этого человека пугал и раздражал одновременно. Хотелось вышвырнуть его. Еще одно слово про Диану, и он так и сделает!
– Избавься от нее. Оставь ее. Пусть живет, но без тебя. Пусть она тоже лишится того, кто ей дорог.
Стефано внезапно рывком притянул за грудки Грифа к себе ближе и прорычал, абсолютно не обращая внимания на охранников с оружием, которые прицелились в него через стекло:
– Ты забыл, что я не играю по твоим правилам!
Но Джон лишь усмехнулся, его не пугала реакция Висконти, потому что он видел страх.
– Придется научиться, иначе я начну играть по своим и устрою казнь своими руками. Как ты думаешь, она будет умолять меня о прощении, когда я начну вырезать ей глаза?
Стефано тут же ослабил хватку и отстранился от этого человека, как от прокаженного.
– Я не дам ей умереть легкой смертью, буду мучить долго – раздену и начну срезать каждый сантиметр ее кожи, пока не останется и лоскутка. За смерть Николаса это даже слишком легкое наказание.
– Ты сумасшедший, – прошептал Стефано, испытав самый настоящий шок от услышанного. Его Диана... Он даже услышал ее мольбы, ее слезы и боль. Он увидел ее смерть в муках от боли.
Сейчас он выстрелил бы в Грифа без сомнений, но его охранники все еще держали его на мушке. Пулю получат оба, Диане от этого легче не станет.
– Я справедливый. Я лишь возвращаю вам обоим то, чем вы одарили меня – беспросветной болью и безысходным одиночеством.
– Я не могу... – Стефано все еще не верил, что можно так просто загнать его в угол. Гриф нашел слабое место и ударил. – Я отдам тебе северную половину порта. И все суда, которые стоят в нем!
Гриф улыбнулся и открыл дверь:
– Это так мило – порт за девчонку, которая на самом деле стоит дороже. Так ведь? Раз ты предлагаешь порт за ее жизнь... – Он повернулся и сказал: – Я выбираю ее жизнь, потому что наблюдать ее мучения для меня ценнее денег. Во имя моего сына!
Гриф вышел, но не закрывал дверь. Потом пригнулся:
– Сделай дело чисто, чтобы она не догадалась. Если решишь ей все рассказать и попытаешься спрятать, знай, я найду ее и расчленю на твоих глазах. Даю тебе время до Рождества. И знай, у меня везде есть глаза и уши. Без фокусов, Висконти. Ее жизнь в твоих руках! Я оставлю ее в покое, только убедившись в том, что вы не имеете отношения друг к другу. Я даю тебе слово.
Гриф захлопнул дверь, но тут же снова ее открыл:
– Мы с тобой нарушили важное правило – мы не имеем права иметь слабые места. Ни я, ни ты. Ни семей, ни детей, ни любимых женщин. Враг бьет по самому дорогому. Теперь наступил мой черед.
Вот теперь он захлопнул дверь и направился к своей машине. А Стефано сидел и просто наблюдал, а хотелось кричать, выстрелить Грифу в спину. Он еле сдержался, понимая, что его тут же расстреляют.
С этого момента жизнь разломилась пополам. Стефано приехал в офис на автомате, даже не помнил, как зашел внутрь и как оказался в своем кабинете. Он все еще слышал угрозы Грифа и думал, как избежать наказания.
Он давно знал Грифа и прекрасно понимал, что слово, сказанное им, нерушимо. Если он что-то пообещал, то сдержит обещание. Смерть Николаса стала для него стартом к жестокой мести. Но будет ли жестокая физическая расправа, если Стефано не послушает его? Сложно понять, возможно, Джон спятил от горя после потери сына, но рисковать жизнью Дианы Стефано не хотел. Что делать?
Стефано ходил из угла в угол в своем кабинете, как дикий зверь, загнанный в клетку. Гриф выбрал такую изощренную пытку: дал право выбирать – смерть Дианы или ее жизнь. Но жизнь без него...
Надо было поговорить с Дианой! Стефано уже кинулся к двери, впервые в жизни осознав, что перестал думать. Чувства вырвались на первый план! Надо было их утопить и все взвесить! Он отошел от двери, направился к столу и сел, обхватив голову. Диана не уйдет от него по доброй воле. И сказать причину их разрыва он не мог. Не так ли хотел жестокий ублюдок Гриф? Сделать все чисто, чтобы она ни о чем не догадалась.
Отправить Диану в Италию? Что она будет там делать? Да и не поедет она туда без него. Если только связать и отправить насильно, но это не выход. Она должна уйти сама.
Сказать ей, что любовь прошла? Вряд ли поверит после всего, что было. Он только что признался ей в любви. Диана не настолько глупа. Она не поверит.
Он долго думал. Он впервые размышлял, как убрать любимого человека со своего пути, подарив ей жизнь и светлое будущее.
Мэт стал случайным человеком, который оказался на пути спасения другого. Он просто сидел возле входа и не видел, как со второго этажа на него смотрел его же босс. Он не знал, какая идея рождалась в голове Стефано Висконти. И он не знал, что доживает свои последние недели.
Мэт – пешка в жестокой игре. Кажется, Диане он нравится, а вот от потери охранника Стефано не станет беднее. Это жестоко, но иного выхода нет. Как отодвинуть Диану от себя один раз и на всю жизнь? Стать жестоким с тем, кто ей дорог. Это был неплохой вариант.
Планов рождалось много. Стефано рассматривал даже убийство Грифа, но был уверен, что сейчас к тому не пробиться – охрана всегда начеку. Еще был план просто пустить все на самотек – и будь что будет. Всегда оставаться рядом с Дианой, приставить к ней десяток охранников и жить в страхе за ее жизнь...
Все было чертовски плохо! Но он найдет выход.
Заметила ли Диана в нем изменения? Заметила ли, что он стал желать ее чаще, как будто пытаясь насладиться ею на всю жизнь? Заметила ли она, что он стал более улыбчивым, но менее разговорчивым? Заметила ли она, что он старался коснуться ее при любом удобном случае? И она точно не знала, что, когда отворачивается, улыбка сползает с его лица; а когда она спит, он целует ее в щеку, а сердце рвется из груди от того, что скоро райской жизни придет конец. Она ничего не знала. А он не показывал вида, ведь был умелым лгуном. С ней было хорошо. И так не хотелось отдавать этот кусочек счастья.
Но пока Диана наслаждалась любовью, Стефано решил перестраховаться, если вдруг Гриф решит, что время пришло.
Он приехал в тот самый омерзительный квартал, где в воздухе улавливался сладковатый запах марихуаны вперемешку с запахом немытых тел. Именно здесь стояли проститутки, и именно сюда однажды он привез Диану, чтобы показать и рассказать, как важно быть «чистым» и не подсесть на наркоту.
Мэт докажет обратное, потому что он слабый. В стае слабых убивают если не участники стаи, то вожак.
Как бы Мэт ни раздражал Стефано, но сейчас он был очень нужен, а его слабость, возможно, сыграет большую роль в жизни двоих людей. Но все же оставалась надежда на смерть Грифа.
Стефано хорошо знал этот квартал, хоть и бывал здесь нечасто. Обычно они с Харли встречались в ночном клубе «Логово», где тот передавал Стефано деньги. Самое приличное место в самом неприличном и гнусном районе.
Но для операции с Мэтом свидетели были не нужны, поэтому помощь Харли не понадобилась. Нужен был человек абсолютно незнакомый и лучше трусливый.
Джейкобс. Рыжий худой парень, похожий на неудачника-байкера, стоял за стойкой, смешивал коктейли и разливал пиво.
– Виски, – произнес Висконти, садясь на высокий стул, параллельно вынимая из пиджака звонящий телефон. Это была Диана, и невольно он улыбнулся, почему-то остро ощущая ее запах. – Звонишь, чтобы сказать, что ты уже дома, но тебе грустно и одиноко?
– Верно, – засмеялась она, – принимаю ванну с лепестками роз в надежде, что это меня немного успокоит.
– А ты не спокойна?
– А почему у тебя играет музыка? Тебя, случайно, черт не попутал?
Какая проницательная девушка! Ничего не утаить. Хорошо, что она не видит его глаз.
– У меня встреча в одном из пабов, не переживай, я скоро приеду. Так скоро, что ты еще не успеешь выйти из ванны. Если я опоздаю, то готов съесть все лепестки роз.
– Это шутка? – засмеялась она, а он ослабил галстук, поглядывая на бармена и желая убраться отсюда как можно быстрее.
– Нет. Но если проиграешь ты, – теперь улыбнулся Стефано, – то...
– ...Лепестки буду есть я?
– Нет, но ночь у тебя будет долгой.
Он это сказал, представив Диану обнаженной и напрочь забыв о Мэте. Если бы не ее смех и быстрое прощание, то можно было уже ехать домой. Но как только закончил разговор, снова посмотрел на бармена.
– Как тебя зовут? – Стефано спрашивал и одновременно вытаскивал из бумажника деньги.
– Джейкобс.
– Ты мне нужен, Джейкобс. – Он положил перед ним свернутые деньги. – Я плачу, ты исполняешь.
– Что надо делать? – Бармен тут же схватил деньги и сунул их в карман, оглядываясь по сторонам. Его осторожность была кстати, Стефано Висконти это оценил.
– Дать это одному человеку, – следом за деньгами он протянул новый сверток с белым порошком, – и не раз. Надо сделать так, чтобы этот человек плотно на него подсел.
Это было ужасно, Диана никогда его не простит: он собственными руками убивал Мэта. Но ради ее жизни он готов пойти на все, и самое главное, что Стефано добивался именно ее ненависти.
Цена ненависти Дианы Оливер – жизнь Мэта! Стефано принял игру Грифа, веря, что однажды тот заплатит ему за все.