"Пианист". Нина Леннокс

Ночь. За окном кружит колючий снег, снежинками врезаясь в окно пианиста. Металлический звук режет слух, снежинки все настойчивее врезаются в окно. Но он не слышит. Его слух давно атрофировался, настроившись на звучные переливы нот. Жизнь проходила мимо, каждый день громко сигнализируя ему об этом. Но ему все равно. Он играет этюды, танцуя на осколках своей души по струнам усталости. Вся жизнь, большая ее часть, прошедшая в музыкальной эйфории, встала могильной плитой на его мечтах. Жизнь, которой он не сумел воспользоваться.

И сегодня он провел свой день, наигрывая трансцендентные этюды Листа. Жизни ему не хватило, чтобы научиться их играть. Слишком бездарен, слишком ничтожен. А снежинки все танцуют и танцуют свои смертоносные па, стучась в стекло. Взгляд пианиста устремился в окно. Отчего же Луна так кровава сегодня? Испила крови мечтателей до дна. Она знает, что не все дойдут до конца. Она знает, что конец пианиста близок.

Тонкие пальцы порхают над клавишами. Первая октава, высокий звук, субконтроктава, ниже некуда. Все не то.  Диезы и бемоли снова не встраиваются в нотный ряд, снова что-то не то. Голова пианиста раскалывается, из нее вот-вот выскочат ноты. Он отдал им всю жизнь, всего себя, отдал им свой мир и свою реальность. А они никак не хотели складываться в этюды Листа. Он должен был подтвердить свое умение, прежде всего —  для самого себя. Подушечки пальцев истерты в кровь, огромные мозоли, как уродливое напоминание о собственной ничтожности.

Снежинка прилипла к окну, криво улыбаясь, смотря на него с превосходством. Луна светила все ярче. Она знала, сколько ему осталось. Знала она и его судьбу. В ее призрачных мирах кровавыми отголосками надежд ходил не один такой пианист. Кому-то не хватает и жизни, чтобы дойти до своей мечты. Кто-то не может с этим справиться и навсегда становится тенью своей мечты, ее рабом, не в силах пережить расставания. Кто-то опускает руки слишком рано, а потом не может отпустить боль от потери. Мечта, она всегда ближе всех. В самом сердце, на дне души, там, где покоятся личные скелеты каждого человека.

«Еще один день прошел впустую. Пальцы в кровь, но ничего не выходит».

Одна из однообразных записей в дневнике пианиста. Еще одна молитва Дьяволу. Поднеся зажигалку к листу, он сжег его дотла. По обрывкам сгоревших фраз, по пеплу своей любви он собирал признания из раза в раз. Он любил ровно семь раз в своей жизни. И пронес эту любовь до самого конца, а конец был близок, он знал это по покалыванию в уставших пальцах. До, ре, ми, фа, соль… Он знал каждую из своих фавориток по именам. Ночами они врывались в его сны, уговаривая не спать, а попытаться объединить их, создать семью. Но этюд не получался. Никогда.