Двенадцать дьявольских кукол

Кукла первая - Рыцарь

День Кукольника... Он, наконец, наступил. Нел ждала его целый год! Целых три сотни, шесть десятков и пять дней прошло с прошлого такого дня. Нел считала их очень трепетно, каждое утро с любовью выводя осколком угля по одной небольшой палочке на каменной стене ее совсем крохотного укрытия. Она очень старалась попасть в уже нарисованные когда-то давно палочки. Неизвестно, кто первый пользовался этим каменным закоулком до нее: разбойник, сверженный принц, может даже сбежавший заключенный... Не имеет значения. Этот кто-то оставил после себя особенные нестираемые палочки, которые Нел обводила изо дня в день. Сегодня, наконец, она добралась до особенной, последней палочки, обведенной ярко-белой, нестираемой краской. Именно сегодня Нел сможет пойти на рынок и наестся вдоволь. "С днем Кукольника!" скажут ей и дадут яблоко или конфету. Она не совсем поймет это словосочетание, но с напором повторит его в ответ. Не совсем внятно, но очень стараясь, она скажет "Снем кукойника!", улыбнется и пойдет дальше. Только сегодня взрослые будут улыбаться нищей босой девочке.

Без дома, без семьи, без друзей... Часовой город не любит лишних винтиков. Все должно подчинятся правилам, все должно быть полезно, все должно быть в работе... Но Нел не могла ни служить, ни работать. Она была глупа от природы, глупа и безмерно добра.

Нел была добра той добротой, которая чиста и безвозмездна; на которую способны только такие как она... Поврежденные. Она не могла злиться, не была способна навредить. Взгляд ее всегда выражал лишь любовь, глупую и простодушную, но оттого и очень нежную, искреннюю.

Глаза свои она всегда прятала. Если она смотрела кому-то в лицо, то ее всенепременно били. Часто очень больно, наотмашь. Взрослые не любят думать, не любят чувствовать, не любят смотреть ей в глаза. Может быть все в этом городе жестоки до безобразия, а может слабосердечны до жестокости. 

Нет, отнюдь не все люди в городе злые, Нел встречала и других! Один дяденька, совсем тонкий, прямо как соломинка, взглянув в ее глаза, почему-то расплакался. Он встал перед ней на колени и дал очень много цветных монеток и бумажек, сказал что-то странное, Нел не запомнила его слов, и ушел. Скорее даже убежал, совсем не оглядываясь, будто увидел в ней что-то ужасное. Нел лишь улыбнулась своей единственной улыбкой ему вслед и понесла все эти бумажки и монетки к себе, в убежище, домой.