Я ждала тебя

2

В комнату вошла горничная, неся в руках пышный вечерний наряд.
- Нет, не розовое платье, - бросила через плечо Дженни. - Сегодня мне понадобится нечто более вызывающее. Нечто порочное.
Дженни села за туалетный столик и, посмотрев на свое отражение в овальном зеркале с позолоченной рамой, провела рукой по непричесанным черным волосам.
- Голубое с разрезами? - предложила служанка, чье круглое лицо расплылось в улыбке.
Выросшая в деревне, она обожала роскошные и изящные туалеты, модные в Когурё.
- Отлично! В этом платье я всегда выигрываю. Все мужчины таращатся на мою грудь, вместо того чтобы сосредоточиться на картах.
Служанка хихикнула и отправилась за платьем, а Дженни застегнула на лбу серебряный обруч с сапфирами и выпустила из прически несколько прядей. Она улыбнулась своему отражению, однако ее улыбка скорее напоминала гримасу. Вызывающей соблазнительной усмешки, которой она часто пользовалась, как не бывало. В последнее время ей удается только жалкое подобие. Возможно, в этом виновато внутреннее напряжение, давно не покидающее ее. Она с грустью глядела в зеркало. Если бы не дружба с Юнги, ее жизнь была бы горше и тяжелее. По иронии судьбы именно самые циничные из всех знакомых мужчин всегда помогали ей сохранить последние крохи надежды.
Как было известно ей, в свете считали, будто у нее связь с Мином. Подобные подозрения не удивляли ее: Юнги не принадлежал к тем, кто согласился бы на платонические отношения с женщиной. Однако между ними действительно не было никакой романтической привязанности и никогда не будет. Он ни разу не пытался поцеловать ее. Естественно, попытка разубедить высший свет не увенчалась бы успехом, потому что их часто видели вместе. Они следовали друг за другом, как нитка за иголкой, по своим любимым местам: как в опере, так и в злачных заведениях.
Юнги никогда не напрашивался в гости к ней, а она не приглашала его. Существовали некие границы, которые они не хотели переступать. Дженни нравился такой порядок вещей, потому что он защищал ее от нежелательных домогательств мужчин. Никто не осмелился бы вторгаться на территорию Мин Юнги.
В течение последних двух лет Дженни обнаружила в нем качества, которыми не уставала восхищаться, - силу и абсолютное бесстрашие. Естественно, он имел свои недостатки. Ему была чужда чувственность. Он любил только деньги. Звон монет был для него божественной музыкой, более сладкой, чем звук скрипки или фортепиано. Юнги недоставало лоска, который обычно дает образование, он не разбирался в живописи и скульптуре, но зато восхищался совершенной формой игральной фишки. Дженни вынуждена была признать, что Мин эгоистичен до мозга костей. Видимо, именно поэтому он никогда не любил... Он просто не смог бы поставить чьи-то интересы выше своих. Однако если бы он был меньшим эгоистом и обладал доброй и чуткой душой, детство раздавило бы его в лепешку.
Юнги как-то признался ей, что он родился в сточной канаве. Мать сразу бросила его. Его воспитывали сутенеры, проститутки и преступники. Эти люди показали ему изнанку жизни. В детстве он промышлял грабежом могил, однако оказался слишком впечатлительным для такого ремесла. Потом он трудился в доках: сгребал навоз, сортировал рыбу - короче, делал все, что приносило хотя бы жалкие гроши. Он был еще мальчишкой, когда одна благородная дама, проезжавшая в карете, заметила, как он тащит из пивной ящик с пустыми бутылками. Несмотря на лохмотья и грязное лицо, что-то привлекло ее в его внешности, и она пригласила его в карету.
- Ложь! - перебила его Дженни на середине рассказа. Все это время она не сводила с него широко распахнутых от любопытства глаз.
- Это правда, - лениво возразил ей он. Черноволосый, загорелый, он развалился в кресле перед камином и вытянул ноги к огню. Его черты нельзя было назвать ни грубыми, ни утонченными. Он был красив... почти. Его белые зубы слегка выдавались вперед, и когда он улыбался, то походил на добродушного льва. Улыбка его была неотразимой, однако она никогда не затрагивала его глаз. - Она усадила меня в свою карету и привезла в свой дом.
- А где был ее муж?
- В деревне.
- Зачем ей понадобился грязный мальчишка с улицы? - с подозрением спросила Дженни. Многозначительный взгляд Мина рассердил ее. - Я не верю ни единому слову!
- Сначала она заставила меня помыться, - вспоминал Юнги. - Боже - горячая вода... твердое мыло... а как оно бесподобно пахло... и ковер на полу... мягкий. Сначала я вымыл руки до локтей... кожа показалась мне удивительно белой... - Он задумчиво покачал головой и отхлебнул бренди. - Скоро я сиял, как пасхальное яйцо.
- А потом, полагаю, она пригласила тебя в свою кровать и ты показал себя потрясающим любовником и превзошел все ее ожидания? - насмешливо заметила Дженни.
- Нет, - ухмыльнулся Мин, - скорее, худшим в мире. Откуда мне было знать, как ублажить женщину? Я умел ублажать только себя.
- И все-таки ей понравилось? - В голосе Дженни слышалось сомнение.
Она испытывала смущение, как и всегда, когда разговор касался подобных вопросов. Она не имела ни малейшего представления о том, что влечет мужчину и женщину друг к другу, почему они так стремятся оказаться в постели и заняться тем, что приносит только боль, растерянность и тоску. Без сомнения, мужчинам этот процесс нравится гораздо больше, чем женщинам. Тогда почему женщина намеренно искала незнакомца, чтобы совокупиться с ним? Зардевшись, Дженни опустила глаза, однако продолжала внимательно слушать рассказ Юнги.
- Она показала мне, что ей нравится, - говорил он. - А я был не прочь поучиться.
- Зачем?
- Зачем? - Юнги колебался, потягивая бренди и глядя в огонь. - Переспать с женщиной может любой, но мало кто знает или вообще задумывается о том, как доставить ей удовольствие. А видеть, как женщина становится мягкой и послушной под тобой... это дает мужчине силу, понимаешь? - Он посмотрел на смущенную Дженни и расхохотался.
- Нет, думаю, не понимаешь, бедная Цыганочка!
- Я не бедная! - вспылила Дженни, недовольно наморщив носик.
- Что ты подразумеваешь под силой?
В его улыбке промелькнуло раздражение.
- Дерни женщину за хвост там, где надо, и она сделает для тебя все. Все!
- Все? - четко произнесла Дженни и пораженно покачала головой. - Я не согласна с тобой, Юнги. У меня была... я хочу сказать, я делала... это... но все получилось не так, как я ожидала. А ,Чжан Исин между прочим, считался лучшим любовником в Китае. Все так говорили...
В темных глазах Юнги появилась насмешка.
- А ты уверена, что он все делал правильно?
- Раз я зачала ребенка, значит, он хоть что-то делал правильно! - отпарировала Дженни.
- Радость моя, мужчина может зачать тысячи ублюдков и так и не научится делать это правильно. Ясно как день: ты ничего не знаешь об этом деле.
Самоуверенный самец, подумала Дженни и бросила на него испепеляющий взгляд. Какая разница, кто и как это делает, все равно тут не может быть ничего приятного.
Нахмурившись, она вспомнила, как мокрые губы Чжан Исин прикасались к ее шее, как он навалился на нее всем телом и она едва не задохнулась, как ее вновь и вновь пронзала боль, пока она не перестала что-либо чувствовать, замкнувшись в своем страдании...
«Ты на большее не способна! - по-китайский возмутился он, проводя руками по ее телу. После грубого и болезненного вторжения в нее его ласки вызывали у нее отвращение, и она всячески старалась избежать их. - А-а, ты такая же, как все кореянки... холодная как рыба!»
Задолго до того случая Дженни поняла, что мужчинам нельзя доверять свое сердце. Чжан Исин же преподал ей урок о том, что им нельзя доверять и свое тело. Если она еще раз подвергнет себя подобному испытанию, причем с любым мужчиной, то ее жизнь будет кончена, такого унижения она не вынесет.
Словно прочитав ее мысли, Юнги встал и подошел к ней. Он взял ее лицо в ладони и устремил на нее взгляд своих глаз. Дженни почувствовала себя пойманной в ловушку и заерзала в кресле.
- Ты искушаешь меня, радость моя, - проговорил он. - Мне бы очень хотелось стать тем, кто покажет тебе, насколько приятным может быть соитие.
Почувствовав непонятную тревогу, Дженни сурово взглянула на Юнги:
- Ты кокни с грязным носом, я бы не позволила тебе даже прикоснуться ко мне!
- Если бы я захотел, я бы прикоснулся, - спокойно заявил Юнги. - И тебе бы понравилось. Тебе нужна хорошая встряска, больше чем любой другой женщине. Только преподам тебе этот урок не я.
- Почему? - осведомилась Дженни, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно.
Однако Юнги все же уловил легкую неуверенность и усмехнулся.
- Потому что тогда я потеряю тебя, - ответил он. - Так происходит всегда. Но дьявол ослепнет прежде, чем я потеряю тебя. Так что тебе придется найти себе другого, кто опрокинет тебя на спину. А я буду ждать твоего возвращения. Всегда!
Дженни молчала, растерянно глядя на решительное лицо друга. Возможно, подумала она, сейчас он вплотную приблизился к тому, чтобы полюбить кого-то.
Он воспринимал любовь как слабость, а слабость, особенно в себе, он презирал. И в то же время он зависел от их странной дружбы. Он не хотел потерять ее, но и она не хочет терять его.
Дженни придала своему лицу шутливо-строгое выражение.
- Можно ли твои слова считать объяснением в любви? - спросила она.
Момент был упущен. Юнги улыбнулся и взлохматил ей волосы.
- Как пожелаешь, радость моя!