Когда вянут розы | редакция |

Часть II. Глава семнадцатая, в которой назгулы покидают Мордор

Семьдесят семь лет провела она в башне Барад-Дура. Молчаливая узница, сломленная и покинутая всеми, оставленная медленно засыхать и вянуть в самой черной темнице, какую только мог выстроить Саурон.

Изредка внутрь проникали струи дождя, и она омывала этой водой бледное лицо, на котором давно погас блеск зеленых глаз. Но чаще всего у нее не доставало сил даже доползти до прорези в стене, чтобы взглянуть на просторы Мордоры с заоблачной высоты. Она лишь сидела, сжимая в кулаке обручальное кольцо на серебряной цепочке, и тихо-тихо пела одну и ту же эльфийскую песнь.

Так было, пока однажды она не провалилась во тьму. Очнулась Мириэль – а может, уже и не она – в том зале, где решилась ее судьба много лет назад.

– Время пришло, дочь моя, – Тень была все там же, у своего трона, который так мечтала занять в осязаемом обличье. – Ты готова служить мне?

– Да, мой господин, – она опустилась на одно колено, и волосы ее, грязные, уже давно утратившие прежнее сияние, дождем упали на голые плечи, выглядывающие из лохмотьев.

– Я чувствую в тебе силу, – пророкотал Саурон. – Силу и покорность. Ты усвоила урок. Отрекись же от своего имени и от всего, что знала раньше, и я дам тебе власть, могущество...

Мириэль вскинула голову. Зрачки ее расширились, и в них отразилось безумие.

– Я отрекаюсь своего имени, своего прошлого и от тех, кого знала раньше. Клянусь служить тебе до последнего вздоха, мой господин.

Удовлетворение Великого Ока можно было ощутить в воздухе. В отголосках его голоса слышался торжествующих смех победителя.

– Хорошо... Нарекаю тебя Бургуул, Тень. Ты поведешь мои легионы и будешь взирать, как под твоими ногами горит Средиземье...

Она не дрогнула. На лице ее не отражалось ничего – только слепая покорность. В мыслях ее царила давящая на уши тишина. Только стук собственного сердца и далекий голос, выкрикивающих что-то на черном наречии.

– Однако сначала принесешь мне то, что должна была. Верни мне мое Кольцо.

...

Девятеро покинули Мордор и двинулись на север. Перед ними, поднимая пыль на дорогах выжженой земли, мчалась десятая, облаченная в тонкое черное платье простого кроя и струящийся плащ, что будто вбирал в себя весь свет и делал фигуру всадницы еще более мрачной. Волосы ее, чистые и длиною теперь куда ниже пояса, были собраны на затылке обсидиановой брошью.