Я ждала тебя

6

Дженни с ужасом обнаружила, что Чимин – настоящий знаток карточных игр. И даже более. Чтобы обыграть его, ей пришлось жульничать. Под предлогом дальнейшего обучения Гюнмина она тайком подглядывала в верхние карты колоды. То она как бы случайно сдавала лишние карты, то заглядывала вниз колоды. Раз или два она подтасовывала карты – этому фокусу она научилась у Мина и после долгих часов практики перед зеркалом овладела им в совершенстве. Возможно, Чимин и заподозрил что-то, но он молчал: до тех пор, пока игра не приблизилась к завершению.
– А это, – сказала Дженни во время последнего кона, – двусторонний кон. Сейчас туз может стоить или одно очко, или одиннадцать. Лучше, конечно, играть по высшей ставке. Но если не получается, считай туз за одно очко.
Выслушав ее наставления, Гюнмин открыл карты и довольно улыбнулся.
– Двадцать, – объявил он. – Никто не обыграет меня!
– Если только у мисс Ким не найдется подходящей карты, – спокойно заметил Чимин.
Дженни встревоженно посмотрела на него. Неужели он заметил, как она жульничает? Наверное, так и есть. А иначе как объяснить смиренное выражение его лица? Сделав несколько незаметных движений пальцами, она сдала последнюю карту, и игра закончилась.
– Гюнмин выиграл этот кон, – бодро объявила она. – В следующий раз мы с ним сыграем на деньги.
– Ты пропал, – сказал Чимин. Дженни засмеялась:
– Ну что вы так забеспокоились, Чимин? Я всего лишь собиралась рискнуть парой монет. Не бойтесь, что я сжульничаю и лишу бедного ребенка наследства.
Гюнмин встал и с тихим стоном потянулся.
– В следующий раз давайте играть за столом, – предложил он. – Этот пол чертовски жесткий!
Чимин тут же встревожился:
– Как ты?
– Отлично. – Гюнмин улыбнулся, догадавшись, о чем волнуется брат. – Все в порядке, Чимин. Честное слово.
Чимин кивнул. Дженни отметила про себя, что вчера у него был точно такой же встревоженный взгляд. Тревога не исчезла из его глаз даже тогда, когда Гюнмин ушел, двигаясь какой-то странной, деревянной походкой.
– В чем дело? – поинтересовалась Дженни. – Почему вы спросили его…
– Мисс Ким, – перебил ее Чимин, поднявшись и глядя на нее сверху вниз, – я впервые вижу, чтобы женщина жульничала с таким мастерством.
Дженни мгновенно развеселилась.
– Годы практики, – скромно опустив глаза, призналась она.
Внезапно Чимин, пораженный полным отсутствием у нее стыда, улыбнулся. Белые зубы сверкнули на его лице. Взяв Дженни за изящную ручку, он помог ей встать.
– Кажется, вам очень хотелось выиграть у двенадцатилетнего ребенка? – Не удержавшись, он окинул взглядом ее стройную фигуру.
– У меня была другая цель. Я хотела обыграть вас.
– Зачем?
Это был хороший вопрос. Ей должно быть безразлично, выиграет она у него или нет. Ощутив некоторую неловкость и стараясь не выдать своих чувств, Дженни посмотрела ему в глаза.
– Просто мне показалось, что так надо.
– Было бы интересно сыграть с вами по-честному, – проговорил Чимин, – если, конечно, вы способны на честную игру.
– Давайте сыграем прямо сейчас, ваша светлость! Проигравший ответит на вопрос выигравшего.
Дженни бросила на пол две карты. Одна упала у ног Чимина. Семерка. Другая легла перед Дженни. Королева.
Чимин смотрел на склоненную головку Дженни. Она стояла так близко от него… Внезапно он представил, как берет в ладони ее лицо, целует ее в губы, зарывается лицом в ее волосы, вдыхает ее запах… Как, встав перед ней на колени, обнимает ее бедра, ощущает тепло ее тела. Он почувствовал, как его мужское естество опять наливается кровью, и усилием воли прогнал прочь запретные фантазии.
Дженни подняла голову. Чимин почти не сомневался, что она по лицу догадается о его мыслях.
Однако, как ни странно, она, кажется, ничего не заметила.
– Еще? – спросила Дженни.
Чимин кивнул. Она с преувеличенной осторожностью сняла верхнюю карту и бросила ее на пол. Десятка.
– Хватит, – сказал он.
Дженни картинным жестом сняла следующую карту и улыбнулась, увидев, что это десятка.
– Я выиграла, Чимин! А теперь объясните мне, чем Гюнмин так встревожил вас… нет, расскажите, почему вы забрали его из школы. Из-за оценок? У него…
– Это уже целых три вопроса, – насмешливо перебил ее Чимин. – Прежде чем я отвечу, мне бы хотелось знать, почему это вызвало у вас такой живой интерес.
– Мне нравится мальчик, – с достоинством сказала Дженни. – Я искренне волнуюсь за него, поэтому и спрашиваю.
Вполне возможно, решил Чимин, что она говорит правду. Кажется, они с Гюнмином отлично поладили.
– Не из-за оценок, – наконец ответил он. – он попал в беду. Опоздания, проказы – в общем, все как обычно. Директор применял к нему «воспитательные меры»… – У Чимина на щеках заиграли желваки.
– Порол? – Дженни испугало выражение его глаз. Чимин чуть-чуть повернул голову, и черты его лица заострились. Он напоминал золотоволосого сатира. – Так вот почему у него иногда такая странная походка. Вам стало жутко?
– Да, очень. – Голос его звучал глухо. – Мне хотелось убить директора. Да и сейчас хочется!..
– Директора?
Дженни, которая яростно ненавидела всех, кто был способен на жестокое обращение с ребенком, почти жалела директора. Она подозревала, что ему дорого обойдутся его «воспитательные меры».
– Гюнмин отомстил ему, устроив взрыв у него под дверью, – продолжил Чимин. Дженни засмеялась:
– Я от него другого и не ожидала! – Однако ее веселье тут же угасло, едва она взглянула на Чимина. – Но вас беспокоит что-то еще… наверное, то… что брат не рассказал вам, как над ним измывались?
Его молчание послужило ей ответом. И она все поняла. Чимин, считающий себя ответственным за все и вся, испытывает угрызения совести. Очевидно, он души не чает в мальчике. Ей предоставляется великолепный шанс еще глубже всадить нож и заставить Чимина еще больше мучиться. Однако неожиданно для себя она обнаружила, что пытается облегчить его мучения.
– Это меня не удивляет, – с наигранным безразличием сказала она. – Как вам известно, большинство мальчишек его возраста излишне горды. Только не убеждайте меня, что вы были другим в детстве. Вполне естественно, что Гюнмин считал себя достаточно взрослым, чтобы самостоятельно справиться с проблемой, и не хотел бежать к вам за помощью. Насколько я знаю, мальчишки думают именно так.
– Да что вы можете знать о мальчишках? – буркнул Чимин.
Дженни грустно улыбнулась ему:
– Вы ни в чем не виноваты, хотя вам и нравится брать всю вину на себя. У вас слишком большая совесть – почти такая же огромная, как ваше "я".
– Мне только не хватало лекции о совести, и причем из ваших уст, – едко заметил он, потом посмотрел на нее без обычной враждебности. Его взгляд породил в душе Дженни странные, не изведанные ранее ощущения. – Мисс Ким… – Чимин указал на колоду, которую она все еще держала в руке. – Как вы относитесь к тому, чтобы еще раз сыграть на откровенность?
– Зачем? – она с улыбкой бросила две карты на пол. – Какой вопрос вы хотели бы задать, ваша светлость?
Чимин продолжал смотреть на нее. У нее возникло такое чувство, будто он прикасается к ней, хотя их и разделяло некоторое расстояние. Естественно, он этого не делал, но в душе у нее вдруг пробудились воспоминания, послужившие для нее предупреждением… Да, она чувствовала то же самое, когда была с Исином… подчиненной чужой воле, на пороге чего-то опасного.
Чимин даже не взглянул на то, как легли карты.
– Почему вы ненавидите мужчин?
Он не мог не задать этот вопрос. Каждое произнесенное ею слово, каждый взгляд только сильнее разжигали его любопытство. Она мгновенно настораживалась, стоило мужчине приблизиться к ней.
Это касалось и отца, и Намджуна. А вот с Гюнмином она была другой. Очевидно, решил Чимин, Гюнмин слишком юн, чтобы представлять для нее угрозу. Сердце подсказывало ему, что в прошлом Дженни обманывали, причем достаточно часто, и тогда она стала воспринимать мужчин как противников, которых надо использовать к собственной выгоде.
– Почему я… – Дженни замолчала.
Только Юнги умел одним словом обезоружить ее. Почему он спросил ее об этом? Конечно, его не интересуют ее чувства. Наверное, он догадался, что этот вопрос очень болезнен для нее, и решил поиздеваться, негодяй.
И он прав: она действительно ненавидит мужчин, хотя никогда прежде не задумывалась над этим. А что в них такого хорошего? Отец всегда чуждался ее, жених бросил у алтаря, Исин разрушил ее с таким трудом обретенное доверие. Мужчины увезли ее ребенка. Даже ее дружба с Мином началась с шантажа. Да чтоб им всем провалиться!
– На сегодня с меня достаточно игры, – заявила она и бросила колоду. Карты рассыпались по полу.
Она резко повернулась и пошла по галерее. В следующее мгновение она услышала позади себя шаги Чимина. Ему не составило труда догнать ее.
– Мисс Ким… – Он схватил ее за локоть. Дженни с негодованием выдернула руку.
– Не прикасайтесь ко мне! – прошипела она. – Никогда не прикасайтесь ко мне!
– Хорошо, – тихо произнес Чимин. – Успокойтесь. Я не имел права спрашивать вас об этом.
– Это можно рассматривать как извинение? – Она тяжело дышала, и ее грудь высоко вздымалась.
– Да. – он не ожидал, что его вопрос вызовет такую бурю. Дженни, обычно такая самоуверенная, никак не могла успокоиться. Впервые он обнаружил, что она хрупкая, ранимая, которая живет в постоянном чудовищном напряжении. – Мне не следовало задавать его.
– Вы чертовски правы! – Дженни с ожесточением провела рукой по волосам, и несколько прядей упали ей на лоб. Ее пылающий взгляд был прикован к лицу Чимина. Казалось, ей не под силу остановить поток горьких слов. – Вот вам ваш чертов ответ! Я еще не встретила мужчину, которому можно доверять. Я еще не видела так называемых истинеых мужчин, имеющих хоть малейшее представление о порядочности и сострадании. Вы все носитесь со своей честью, а на самом деле… – Она замолчала.
– А на самом деле?.. – повторил Чимин в надежде, что она продолжит. Ему хотелось понять эту, пусть и малую, часть ее сложной натуры. Господи, да чтобы понять ее всю, потребуется целая жизнь!
Дженни решительно тряхнула головой. Взбудораженные чувства улеглись в одно мгновение, как по волшебству. Чимин догадался, какое усилие воли потребовалось, чтобы добиться этого. Он сделал еще одно открытие: оказывается, она не уступает ему в упорстве.
На губах Дженни появилась дерзкая улыбка.
– Убирайтесь, – беспечно сказала она и пошла прочь, оставив его одного среди разбросанных карт.