Я ждала тебя

15

Клуб Юнги была запружена экипажами - гости съезжались на маскарад. Маскарадные костюмы искрились в ярком свете фонарей и полной луны, а экзотичные плюмажи отбрасывали причудливые тени на тротуар. Из окон особняка лились звуки музыки - от бодрых полонезов до чарующих вальсов.
Любой бал всегда являлся поводом для проявления роскоши и чрезмерности как в одежде, так и в поведении, но маски доводили чувственный накал до опасного предела. Маски позволяли людям делать то, на что бы они никогда не решились в обычной обстановке, и клуб Юнги идеально подходил для вседозволенности. Многочисленные укромные уголки и сумрачные маленькие комнатки, дамы полусвета и светские красавицы, распутники и благородные мужчины - все было непредсказуемо и таинственно.
Дженни вышла из кареты и, осторожно ступая, двинулась к двери в клуб. Шершавый тротуар царапал ее босые ступни. Она была одета в длинную, до пят, накидку, под которой скрывался ее костюм - вернее, отсутствие его. Возбужденная и полная решимости, она была натянута как струна. Сегодня ей не составит труда выиграть пять тысяч, если учесть, сколько вина будет выпито и какое буйное веселье ждет всех гостей. Она ощиплет гостей, как голубей для жарки.
Пройдя мимо толпы гостей, ожидающих, когда их впустят, Дженни приветливо кивнула дворецкому. Он не запротестовал, когда она прошла внутрь, так как, очевидно, узнал ее, несмотря на зеленую бархатную маску и длинный темный парик, спускавшийся до бедер.
Юнги ждал ее. Едва Дженни переступила порог вестибюля, как услышала позади себя голос:
- Итак, с тобой все в порядке.
Она резко повернулась. Юнги нарядился Бахусом, богом виноделия. Он был одет в белую тогу и сандалии, его голову украшал венок из виноградных листьев.
Он устремил на нее изучающий, пронизывающий взгляд, и Дженни зарделась под своей маской.
- Конечно, со мной все в порядке, - сказала она. - А почему должно быть иначе? - Она холодно улыбнулась. - Прости меня, я ищу жертву. Мне надо выиграть пять тысяч.
- Подожди. - Он тронул ее за плечо. В его глазах снова загорелось столь привычное дружеское участие. - Давай прогуляемся.
Дженни пренебрежительно рассмеялась:
- Ты ждешь, что я возобновлю нашу дружбу?
- А почему бы и нет?
- Потому, - терпеливо, обращаясь как к бестолковому ребенку, проговорила Дженни, - что вчера вечером я поставила на кон свое тело исключительно от отчаяния. Ты же не только не предотвратил этого, но и подогрел всеобщий интерес и использовал меня для развлечения членов своего клуба. Друзья так не поступают, Юнги. Так поступают сутенеры.
Юнги издал звук, напоминающий смех.
- Если тебе хочется лечь с кем-нибудь в постель, мне наплевать. Я всегда спал с женщинами, и это ничего не меняло между нами.
- Вчера все было по-другому, - тихо сказала Дженни. - Я просила тебя вступиться. Я хотела, чтобы ты это остановил. Но тебе было плевать. Ты предал меня, Юнги!
Дженни заметила, что под внешним спокойствием Юнги скрываются самые мрачные чувства. В его глазах появился пугающий блеск, щека предательски задергалась.
- Мне не плевать, - ровным тоном проговорил он. - Но ты никогда не принадлежала мне. То, что происходит в постели, не имеет к нам никакого отношения.
- Что бы я ни делала, для тебя это несущественно. Это ты имеешь в виду?
- Верно, - буркнул Юнги. - Так и должно быть.
- Юнги! - прошептала Дженни и впервые посмотрела на него по-новому.
Она наконец-то поняла то, что было для нее загадкой более двух лет. Он знал о ее отчаянной борьбе за деньги, однако ни разу не предложил помощь, хотя помочь ей не составило бы для него труда. И все это время она считала его жадным. А на самом деле это была не жадность, а страх. Он предпочитал притворную дружбу всему настоящему. Жестокая и полная лишений юность искалечила его сердце.
- Ты позволяешь нам всем делать все, что заблагорассудится, так? - еле слышно спросила Дженни. - А тебе самому нужно одно: наблюдать за нами со стороны, как за бесконечным спектаклем марионеток. Это безопаснее, чем риск и ответственность. Как невеликодушно! - Она намеренно употребила непонятное для Юнги слово, так как знала, что он терпеть этого не может. - Итак, я больше никогда не попрошу тебя о помощи. Теперь я в ней не нуждаюсь. Странно, но после вчерашней ночи я чувствую себя так, будто лопнули все мои... нарывы. - Дженни грациозным жестом распахнула накидку и внимательно посмотрела на Юнги, наслаждаясь его изумлением.
Гости, которые только что вошли в холл, сразу замолчали и ошеломленно уставились на нее.
На первый взгляд Дженни казалась абсолютно голой. Мони сотворила свободное платье из прозрачного газа телесного цвета. По платью были искусно разбросаны зеленые бархатные «листья», в действительности скрывавшие не так уж мало. Не последнюю роль в этом играл и длинный парик. Однако через прозрачный газ просвечивало довольно много обнаженной плоти и были отчетливо видны изящные очертания тела. Самым поразительным была нарисованная змея, которая обвивалась вокруг всего тела, от щиколотки до плеча. У художницы, приятельницы Мони, ушло целых три часа на эту змею.
Одарив Юнги улыбкой искусительницы, Дженни протянула ему блестящее красное яблоко.
- Хочешь куснуть? - вкрадчиво проговорила она.