Франка подошла к ограде кладбища, расположенного на южной окраине Сент-Питер-Порта, и толкнула калитку. На Франке были джинсы, которые в этот жаркий день немилосердно липли к ногам, футболка и соломенная шляпа. Стояла невыносимая, поистине июльская жара, установившаяся в День Освобождения. По сторонам улиц стояли толпы празднующих людей, цветы на грузовиках с откинутыми бортами сияли на солнце, соперничая друг с другом яркими красками. Играл оркестр, толпа пела «Land of Hope and Glory» и «Rule Britannia!». Одетый как Уинстон Черчилль оратор обратился к толпе с пламенной патриотической речью, закончившейся известными словами бывшего премьера, до сих пор божественной музыкой звучавшими для ушей обитателей острова: «And our beloved channel islands will also be freed today!» Ликующие крики толпы заглушали отдельные голоса. В этом шуме было невозможно расслышать собственные слова.
В Сент-Питер-Порте Франка пробыла недолго, бросив лишь мимолетный взгляд на празднество. Участвовать в нем Франке не хотелось. Слишком свежа была память о смерти Хелин. Всеобщий восторг был ей сейчас неприятен.
«Сейчас не время, — думала Франка. — Этой весной невозможно предаваться безмятежному веселью».
В этот день ей хотелось побыть одной, хотелось, уединившись, подумать. Сначала она намеревалась отправиться в Пти-Бо и посидеть там на разогретых солнцем камнях, но потом она вспомнила о Хелин, о том, что ее убийца до сих пор не пойман и что смерть продолжает бродить по окрестностям. Гернси перестал казаться ей раем. Где-то среди уютных деревушек, благоухающих садов, живописных бухт и суровых скал скитался сумасшедший, который нападал на женщин и перерезал им горло.
Франка купила большой букет роз и решила, что будет неплохо посидеть на могиле Хелин, поговорить с ней, а заодно подумать и о своей жизни. После отъезда Михаэль больше не давал о себе знать, а у Франки не было ни малейшего желания звонить ему в Германию. После того вечера в «Старинном борделе» Михаэль еще раз появился в доме Беатрис, потрясенный смертью Хелин и преисполненный решимости «вызволить жену из этого безумия». Правда, здесь свое веское слово сказала полиция: Франка, Беатрис и Кевин до выяснения всех обстоятельств должны оставаться на острове. Михаэль вышел из себя и принялся угрожать.
— Послушай, — сказал он, — ты не должна иметь ничего общего со всей этой грязью. Они не имеют никакого права тебя здесь удерживать. Дай бог, если они через сто лет узнают, кто убил старуху. Если я пойду в посольство, то я добьюсь, чтобы ты смогла уехать отсюда!
