Христ

18

И венчали мы пред небом наши души.

И облачился я в ризу алую. И принял люд союз наш, и возрадовался счастию нашему.

И ступило время ночи брачной.

Улеглись мы на ложе широкое. И душили мя бусы, и душили корсеты, и ослабил Владыка все ленты мои, и испустил я из груди вздох свободный.

И шептал Владыка, телеса мои обнажая:

- Дыши, моя сойка, Ты отныне свободна. Дыши, моя милая, и прими пак раба твоего в Свое сердце. Решился жизнь свою навеки связать с Тобою, так знай же, что кровь моя и плоть моя - мои дары Тебе. Прими же их, ангел мой, прими жилы мои и волю мою, да осветится имя Твое, да приидет царствие Твое, да прибудет воля Твоя как на небе, так и на земле. Не введи же в искушение, но избавь мя от лукавого.

И плету я из волос его косу тугую. И вставляю в нее маки алые. И сидит Владыка не движити. И сверкает в руках его шкатулка хрустальна с дланью моею, что давно изгнити.

И встаю я с ложа, и возвращаюсь с медовой чашею. И вкусить предлагаю, но боится Владыка. И вскидываю я главу, и сверкаю гневно очами - и паднул Владыка предо мною на колени, и молил он моего прощения.

И укладываю я его в ложе. И беру я медовую чашу, и начинаю мастити златом ланиты его. И пробивает Владыку судорога, и запрокидывает он главу свою, и вздуваются вены его, и лопаются жилы.

И вопит Владыка, глас от боли срывая:

- Властвуй надо мною, ангел мой! Властвуй над телесами моими, властвуй! Вся душа моя отныне Твоя, властвуй! Властвуй над языком моим, над кровью моею властвуй!

И роняю я на грудь его медовую каплю. И омазываю тем медом устне свои, и целую я уста Владычьи. И созерцаю я свое отражение в очах его. И созерцаю свой оскал, во тьме мерцающий.

И с улыбкою молвлю я ему:

- А чем ты готов доказать свою любовь?

И достаю я нож, и вкладываю в руку Владычью. И ныряет охотно Владыка лезвием в шею свою, и раздвигает глубокую рану в горле, и дергает ся за косу толстую, и отрывает главу от тела. И льется лавою горячей кровь извнутрь главы на мои колени. И застывают на мне навеки открытые очи.

И убираю я доски в полу. И тащу тело обезглавленное к дыре, и бросаю туда, к собачьему черепу. И сливается тело людское да глава кобелиная в единое целое, и взирает на мя очами собачьими.

И поднимаю я главу Владычью за косу с маками. И выхожу с нею на балкон, где люд под окнами на венчание собрался. И возношу главу отрубленную высоко над собою, и воплю я до хрипоты гласа:

- Слушайте, суки! Слушайте и повинуйтесь! Отныне я ваш Владыка навеки! А коль не подчинитесь моей воле - искупаетесь в своей крови и параше! Я с этого дня вами властвую, ибо имя мое - Христиан! Да будет так!

***

Она так яростно пыталась вырваться, что порвала джинсы.

Пришлось ее связать.

- Не надо! - как же она визжала, рыдая дешевой тушью. - Господи, боже мой, не надо! Хотя бы дочь, дочь пощади! О, господи, пожалуйста!

Дочь тоже пришлось связать. Она не ревела. Маленький ребенок осознает необходимость жертвоприношения сильнее матери.

- Пап... отпусти нас с мамой, пап. Пожалуйста... Мама плачет, мама боится, ты зачем ее так пугаешь? Зачем ты нож взял?

Я откидываю назад толстую косу с вплетенными маками. Покрепче ухватываю нож и заношу над жертвой во имя Его.

Визг.

- Не кричи. Молчание угоднее и мне, и Ему. Как еще я докажу Ему свою любовь?

- Дочку! Дочку не трогай! Господи!

Я поднимаю взгляд на икону в золотой раме. Крещу грудь слева направо.

И шепчу:

- Аминь.