К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Новый год.
Вроде праздник. Во всяком случае, всегда им был.
- Пока, учитель!
Хлопает дверь, и тринадцатилетний Энакин убегает праздновать с друзьями. Оби-Ван и не против - пусть веселятся.
Джедай остаётся один в ярко освещенной гостиной, и думает о том, что тут слишком пусто. Слишком пусто без него. Невыносимо.
Кеноби поднимается с дивана и щелкает переключателем. Комнату тут же заполняет тьма; он нащупывает шторы, отдергивает, пропуская в помещение голубоватый ночной свет Корусанта. Из соседней квартиры доносятся отголоски смеха и музыки. А тут - тишина, полутьма и пустота. Не только в комнате, но и в душе.
Кажется, даже Сила пуста вокруг.
Оби-Ван несколько минут сидит, скрестив ноги, у окна, и глядит на огни спидеров, на гирлянды в окнах, на людей. Невыносимая тоска комом встаёт в горле и мешает дышать. Джедай запускает руку в отросшие рыжие волосы, оттягивая их. Снова один. Уже четвертый год, а он все никак не может привыкнуть, что мастера нет.
Что Квай-Гон умер.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Оби-Ван встаёт - нет, даже вскакивает - и направляется на кухню. Заваривает чай, сейчас - с добавлением корок мандарина. Новый год же. Но даже горячая кружка в руках, даже этот терпко-лимонный праздничный аромат не помогают.
