Я шла поодаль трассы города Ванчестер

Я шла поодаль трассы города Ванчестер с бутылкой красного, люблю красное, и вдруг меня осенило: «Мост...Элизабет, мост».

Пройдя нескончаемые тридцать секунд по бортику трассы, я поняла какой пакостью займусь прямо сейчас. В голове лишь одно: «Мост... Еще пару глотков этой бурды и меня вырвет. Мост. Я никуда не уйду. Я люблю тебя. Смотри до чего ты меня довел».

Слезы. Слезы. Слезы.

Элизабет знала толк в грусти: банальной нескончаемой грусти рассветов и закатов, чьи лучи каждый день одаривают нас своими яркими всплесками жизни.

Время тикает, Элизабет, поспеши. Глотни свежего французского и беги. Он уже близко. Беги, Элизабет, беги!

Обронив свой дико несуразный клатч, она добежала до середины моста.

Темнота охватывает ее кругозор. Она смотрит вниз и видит пустоту. Именно ту пустоту, что поселилась у нее в сердце с самого рождения. Океан, море, озеро....Что бы это ни было, оно было пустым и глубоким. «В самый раз, Лиззи, смотри, один шаг, и ты у цели, - раздается в ее сознании, -раз, два...Цель? Какая еще цель? Я попала сюда под бутылкой игристого и вряд ли что-то вспомню, если выживу».

Она сползла на колени. Переводя дух от резко мигающих фар и громко заводящихся двигателей, Элизабет громко закричала. Ни от шумного городского мятежа во вред ее чувствам, ни от глотка вина, от которого так и ждешь подставы, и даже ни от того забытого любимого ею клатча, который был подарен тайным поклонником из Италии буквально месяц назад. Нет, вовсе нет. Эта женщина не способна была заплакать из-за какого-то мужчины, который посмел унизить, оскорбить этот великий цветок жизни – мисс Элизабет Мианди. Она кричала от боли внутри: от того, что не может совладать с собой. Не может банально встать и успокоиться.

-Глупое вино, глупая жизнь. Вот он мост. Я так много фильмов видела, никто не придет. Никто не спасет. И не надо! Зачем меня спасать? Одумайся, Лиззи, ты стала слишком взрослой для этого мира. Ты потеряла свое детство, и все, что ты делаешь - это пытаешься его вернуть, но твоя жизнь, характер, люди не дают тебе этого сделать. Кто ты после того как тебя не станет? Пушинка из Хортона*, потерянная навечно в полях клевера... Или же ты в первую очередь борец? Кто же ты Элизабет?

- Я знаю кто. Ты – одно противоречие.

- Не подходи! Я прыгну, - встав с колен крикнула Элизабет.

Резко она подбежала к краю моста и перевела свой взгляд в бездну, ожидающую ее прыжка.

- Прыгай.

- И пригну!

- Как ты там говорила? «Раз, два, три, раз, два , три, раз, два, три, РАЗ...»

-Замолчи! Ты же иллюзия? Здесь никого. Ведь так? Но кто же сейчас со мной общается? Как глупо, глупо. Все к чему прикасаюсь глупо. И прожила глупо...

Она повернулась лицом к мосту.

Резкий вдох, последний выдох.

Теперь стоя на краю между жизнью и смертью, она понимает, что исход очевиден. Она знала этот исход с самого рождения, когда случилось, то о чем не стоит перед важными гостями в доме. Наверное, если бы ее любили, она бы выбрала жизнь, но все свое существование, правда, всю чертову жизнь она была сама за себя. Только она одна верила в себя. Сама. И уходит из круговорота страданий как подобает трусихе не рискнувшей дать шанс этой гнусной планете - в одинокую.

- А я любила его. Всем своим гнилым сердцем, мам, - повернувшись к мосту тихим голоском произнесла Мианди.

Шаг. Всплеск. Люди. Скорая. 1 день. 2 дня. 3 дня. Похороны.

Как я докатилась до жизни такой?

Простите мою вольность читатель, я всего лишь Женщина (с большой буквы естественно).