Зарисовка. Потерянная юность
На часах уже давно отгремела полночь, и пора бы уже возвращаться к родному, домашнему очагу. Встав на край перрона, я, потупив голову, устремил свой взор на искусно вырезанную фреску. Беглый взгляд цеплялся за каждую мелкую деталь и с нежеланием, буквально силой, я переводил взгляд дальше-дальше, ловя взглядом мельчайшие детали, переходы и изгибы каждой линии подземной живописи. Свет игриво начал прыгать по рельсам туннеля, рассеивая накопившуюся тьму и дуновение холодного ветра из места, где всю жизнь царит мрак вернул меня в серую реальность.
Ноги запутывались между собой, словно они танцевали "танго", видимо алкоголь делал свое грязное дело и спотыкавшись буквально на каждом шаге, я ввалился внутрь вагона и сел на первое попавшееся на глаза свободное место и поднял свои уставшие, заспанные глаза.
Передо мной сидела небольшая семья: мать-молодая женщина, по всей видимости лет 35, с темными, как сажа волосами и с выразительными голубыми глазами, в которых ещё тлела забота о маленьком чаде, больше в них не было ничего, словно пустота заполонила глазницы. Надежда и мечта сменились на быт и серую действительность, а беззаботная юность угасла в темноте мрачной повседневности.
Она медленно читала дешёвый роман, монотонно и не меняя лица она перелистывала страницу за страницей, отчаянно приближаясь к неизбежному концу, в котором судьба героев, давно предначертанная пером автора. Рядом с ней сидел мужчина, по всей видимости давно уже в годах, жизнь ушла из него и оставила лишь горькое напоминание о приближающийся смерти - яркую седину на его бороде и волосах, напоминавшем ему о скоротечности своего века. И между этими серыми, невзрачными людьми сидел мальчик, маленький мальчик, ростом несколько футов, который яро вслушивался в сказку о Буратино, которую ему читал мужчина, пытаясь уловить мимолётную мысль автора и понять, почему же маленький Буратино продал азбуку и отказался от учебы, почему он не послушался своего родителя, ведь старшие всегда правы. Эти вопросы дробью выстреливали из его сознания прямо в душу отца.
"Эх, малец, - подумал было я, - если бы старшие всегда были правы, то этот мир давно бы истлел, его бы поглотила мрачная серая действительность и в нем бы не осталось ни грамма радужных мыслей, идей и красок, которые источают дети"