Тьма. Ничего не видно. Уже не помню, как я здесь оказался. Пытаюсь бежать вперед, вдруг удастся выбраться к дорожным путям. Но ветки елей то и дело хватают меня за куртку, будто кто-то не хочет, чтобы я выбрался отсюда.
Молчание. Странно, мне всегда казалось, что лес должен быть наполнен звуками: пением птиц, шелестом листьев, подгоняемых ветром. А сейчас я ничего не слышу или не хочу слышать.
«Ой!». Очередная коряга преградила мне путь. Длинная, ветвистая, она уже почти сгнила, но все еще полна сил, чтобы помешать мне.
Все. Больше не могу идти. Присяду у того пня, он не кажется мне таким враждебным, как эта коряга.
Хочется есть. Сейчас бы съел даже ту ненавистную кашу. От безысходности уткнулся головой в колени и зарыдал. Вдруг увидел что-то темное, ползущее по моей ноге.
Маленький муравей. Хотя рядом я не заметил ни одного муравейника. Наверно он тоже потерялся. Решаюсь взять муравья в руки и найти ближайший муравейник.
Сосна. А под ней муравейник! Я сажу муравьишку на палочку и опускаю её к муравейнику. Муравей быстро сбежал по веточке домой.
«Вадик!». Кажется, я услышал свое имя. А потом еще и еще раз. Я побежал на голос. Ветки елей мне уже не мешали, и та старая коряга куда-то пропала.
Мне показалось, что стало светлее. И все вдруг стало таким нестрашным. Точно, я и не заметил, как наступил рассвет. Солнце, яркое солнце вдруг ослепило мне глаза. И в следующий миг я уже видел родное лицо.
Это была мама. А неподалеку от неё стояли несколько наших соседей с потухшими фонариками.
Сейчас я пишу все это и будто вновь оказался там. В лесу, казавшемся таким грозным и страшным, когда мне было одиноко.
