Бездарный (ОМЕГАВЕРС)

15

Изуку сидел на диване, устало подперев голову рукой, и скучающе разглядывал наряды, что один за другим доставали для него из сундуков слуги. Ему не помешало бы появиться на приеме в богатом доме, чтобы одним махом убедить всех множество господ в своём благополучии и здравии. Вести о покушении на его жизнь разлетелись неприлично быстро.

Мидория спал и видел, как враги ликуют, потирая ладони, радуются его болезням и предполагают скорую смерть. Он не оправился после потрясений, но должен создать хотя бы видимость всего этого.

– Нет, уберите, – Изуку устало покачал головой.

Та болела и часто кружилась, целебные мази ему почти не помогали. Лекари в голос убеждали, что организму просто нужно время на восстановление, но Мидория не был готов ждать. Однако сколько он ни рассматривал красивые одежды, не мог найти ту, которая отвлекла бы взгляды людей от его больного измученного лица.

На теле проступили большие синяки, а глубокие порезы на спине и ногах только-только начали затягиваться. Обнаженным он выглядел особенно ужасно.

– Господин, как вам это? – взволнованно предложили слуги, протягивая ему в ноги дорогое нежно-розовое кимоно.

Изуку окинул его взглядом и удивленно приподнял бровь, любопытствуя:

– Откуда оно?

– Господин, если помните, гости подарили его вам в честь свадьбы, – горячо отозвался кто-то.

– Ах, вот оно что, – Мидория поморщился. Материальные блага и даже подарки мало его интересовали. – Нет, этот цвет уродует меня, – вздохнул омега и отмахнулся, устало прикрыв глаза пальцами.

Он даже не начинал изучать гостинцы, что во множестве ему презентовали, и вряд ли когда-нибудь взялся бы за это дело. Слишком скучно.

– Господин, а как это? – ему продемонстрировали один из любимых голубых нарядов.

Струящаяся по фигуре мягкая ткань, широкий пояс, прошивка серебряными нитками по всему периметру, синяя накидка. Ему всегда шли подобные цвета…

– Нет, – Изуку поморщился. – Ничего не надо, – тяжело сказал он, – уберите это всё и уходите, – проговорил омега и отвернулся.

Во всем теле чувствовалась тяжесть, хотелось спать. Но даже слугам своего дома он не мог показать излишнюю слабость. Слухи всегда распространяются быстро.