Подмена

Восьмая глава

От нечего делать просматриваю свое расписание на следующие дни. Завтра по плану у меня учеба и две тренировки, моя собственная и брата, потом выходной с походом на матч. Теперь идея отдохнуть в ледовом дворце в компании малознакомых парней не кажется мне такой интересной. О чем я буду с ними разговаривать? Я ж их не знаю!

Валяюсь на кровати и набираю номер брата. Переворачиваюсь на спину, закидываю ноги на стену, как в детстве. Увидела бы меня сейчас мама, отругала. Слушаю монотонные гудки в трубке и смотрю в окно. Уже стемнело. Сквозь открытые ставни в комнату влетают легкие порывы теплого уже летнего ветра. Под моим окном цветут яблони и их сладкий аромат опьяняет. Была бы сейчас не одна, собралась бы и пошла гулять. Ходить куда-то в одиночестве я не люблю. Побаиваюсь, если честно. Поэтому всегда гуляю одна лишь днем, а с наступлением темноты отсиживаюсь дома или иду куда-то с братом или подругами. С той же Кариной, или Любой Шейкиной.

— Алло? — брат ответил лишь с третьего моего звонка. Голос у него был уставшим и сонным. Может поздно позвонила? Нет, еще лишь половина десятого.

— Устал, ясно-солнышко? — ворчу я, постукивая пальцами ног по стене. — отплясывал джигу-дрыгу или пьяный орал под музыку?

В моем голосе сквозит злость. Был бы братец рядом, то бросила в него подушкой для пущей верности. Это я тут устаю. Целыми днями на ногах, а он, гад вонючий, даже не удосужился написать мне скромную смс'очку, чтобы узнать — жива ли я вообще!

— Какая разница? Что-то случилось?

— Да, случилось. Хоккейный матч случился. С твоими друзьями, а я не знаю, кто они такие.

Называю ему имена ребят, пару раз бросаю взгляд в окно. Вдыхаю приятный сладковатый аромат и прикрываю глаза.

— Друзья-товарищи, — просто бормочет он.

— Длусья-товалиси, — перекривляю я его. — а подробнее? Это важно!

— Ну в смысле подробнее? Это как?

— Зая, кто там? — слышу я в трубке приглушенный женский голос и резко раскрываю глаза.

— Сестра. Спи, — шепчет Глеб, а после, по всей видимости, поднимается на ноги и куда-то уходит. — никаких вопросов, мелочь, — говорит он это уже мне.

Да как он смеет? Я мелочь? Да чтобы он знал, рост у нас с ним одинаковый и родились мы в один день. А это двадцатиминутная разница никого, кроме его самого, не волнует. Мелкая! Ну, знаете ли, это он зря сказал. Ой, зря.