кар(точный) домик

сигареты и кола

Что чувствует человек, находясь в тяжёлых и явно нездоровых отношениях? Чувствует ли вину, что сразу не увидел нутро? Возможно, чувство несправедливости? Либо всем понятное: "почему я?".

"Почему же я?" — спросит каждый, услышав в ответ блядское молчание.

Лина чувствует, что не до конца приходит в себя, когда хватка на горле становится ещё более удушающей. Не ярко выраженное адамово яблоко вдавливают в глотку, и ей хочется кричать. Она уверена, что в зеркале увидит багровые следы чужих пальцев; увидит разбитую губу, что сейчас даже не ощущает. Ощущает только давление, что давит и давит со всем сторон, нашептывая томным голосом, что Лина теряется, откуда звук.

Чужие голоса везде: в комнате, прямо под ухом; в голове, прямо под кожей.

Больше всего Лина боится, что голоса умолкнут навсегда.

Так и хочется выдрать из себя это ебучее желание оставаться в карточном домике, что помогла построить добровольно. Каждый раз, когла Лина уходит в себя ей мерещится, что лица на картах говорят: "Ты сама виновата".

— Родная, мне не нравится, когда ты куришь, — от прозвища сжимаются пальчики на ногах. — Хорошим девочкам не положено курить, — хотелось кричать, что она не «хорошая девочка».

Теряется, когда чужая ладонь с шеи переходит на щеку, и большой палец гладит нежную кожу. Контраст действует, и Лина открывает глаза: зрачки сужаются, что бы смотреть напротив, в похожие карие глаза. Что на несколько тонов стали темнее от злости. Запоздало чувствует горячие дорожки по лицу, из-за чего нечётко видит.

— Сладкая, не нужно плакать, — притворно-ласковый голос дерёт уши. — Я же люблю тебя.

Больше всего Лина боится, что голоса никогда не уйдут.

— Родная, ты должна понимать, что ты только моя, — Лине кажется, что она ничего не сделала за последнее время, что бы заставить Хиру усомниться в ней. — Только моя, — она выдыхает это в приоткрытые губы Лины и впивается своими.

Лине кажется, что этих нежных моментов достаточно, что бы перекрыть все плохое. Лине кажется, что она готова встать на колени и умолять не оставлять её. А потом Лине на момент кажется, что с неё хватит.

Что-то внутри кричит, умоляет остаться ещё.

Любимая чувствует тонкие пальцы на плечах перед тем как её пытаются оттолкнуть.

Лина чувствует только оглушающую тишину, перед тем как получает наказание за необдуманные действия.


* * *


Сигарета в тонких пальцах ощущается до одури правильной. Это вам не електронные сигареты, что больше смахивают на вкусы отвратных фруктов и несочетаемых сочетаний. Лина поправляет лямку чёрного рюкзака, в котором любимая кола.

Лина думает, что они с Хирой явно не сочетались, будто бы были вырваны из контекста, что хотел донести совершенно иное.

Лина думает, будь бы эта сигарета в ее пальцах ещё месяц-другой назад, пальцев она бы не чувствовала, слишком запоздало ощущая переломаные кости.

Лина думает, что небо слишком голубое, что бы быть настоящим, а гул проезжающих мимо машин слишком незаметный, что бы шум был настоящим.

Лина думает, что тень слишком тёмная, что бы быть настоящей, а шлейф духов слишком незаметный, что бы быть настоящими.

— И все таки курящая ты похожа на блядь, — Лина поворачиет голову на звук.

Перед ней все та же проблема, только теперь решения искать не нужно. Можно просто уйти и не боятся.

Лина коротко улыбается, затягиваясь сигаретой, ощущая горький дым. Наверное, она бы лучше до конца жизни ощущала дым в горле, чем руки на собственной глотке.

— Я вот одного понять не могу, — Хира поднимает глаза, показывая, что слушает. — Что я нашла в такой твари как ты? — риторический вопрос застывает в воздухе.

На её вопрос Лина слышит только блядское молчание.

— Ищем в людях хорошее, — солнце опускается, заливая последними лучами лица прохожих. Карие глаза подсвечиваются, становясь яркими янтарными пятнами на бледном лице. — Как будто сокровища.

Лина думает, что эти сокровища уже  давно забыты.