я буду так счастлива, но это только сегодня.
я буду меняться столько раз, сколько вообще возможно.
я просто умру на этой разорванной простыни,
сожгите после, пожалуйста, если не сложно.
пожалуйста
объясни мне, каждый бранящий,
я, правда, не понимаю, с хуяли я —
гражданин с рождения спящий на выборных скачах
обязан нести, блядь, ответственность
за выбор других?!
я, что, проспала какую-то лекцию?
или меня без меня вписали в какую-то фракцию?
секцию?
или всё это инсталляция,
перфомонизация,
или ещё какие пакости, бесячие маштабами плакатности?..
я из той нации родом, где
в общем и целом кошмары, флешбеки и медиа-истерия
линчут без анестезии медленно и стерильно,
уныньем объятых в шлейфе бензина,
к ряду, наверно, с годов так с тридцатых;
уверенна, где-то и ныне разряжен в спины
потенциал магазина.
и всюду закрытые двери.
постой
мы вроде давно уж не звери,
и вроде давно уяснили,
что нехуй стоять между двух орлов
но, сука, так посадили!
к чему балаган этой мнимой гуманности,
знамо и так, что, нечего делать шутам и шпионам у власти,
но нас не спросили.
из этого вывод
простой
напьёмся мы всласть и
крови
и брани,
и страсти кипящие точно ни раз подогреют нам пятки.
но только какого, блядь, чёрта?
ни я с дуэлянтов снимаю перчатки.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
алебастровый самопал
PoesíaЗдесь нет ритма; цензура убита. На битом метре асфальта, Через двойную сплошную формата И рифмы, белым мелом очерчено тело поэта Во мне; вряд ли будут прочитаны кем-то, Немые риффы, с горьким оттенком абсента. Утопился в вине и дыме «Кента» Бред к...
