расстояние между нами.

глава первая.

глаза буквально прожигают дыру в странице. Я должна это знать. Обычно я с легкостью разделываюсь с подобными задачами, но сейчас решение не приходит в голову. Раздаётся звон дверного колокольчика, и я быстро убираю домашнее задание под стойку и поднимаю взгляд. В магазин заходит парень с сотовым.
Что-то новенькое.
Не сотовый, конечно, а парень. Я не хочу сказать, что мужчины в принципе не заглядывают в кукольный магазин...хотя, что уж тут, мужчины и правда не часто к нам заходят. Такое случается лишь несколько раз в год, не чаще. Если же они все-таки появляются на пороге, то, как правило, следуют по пятам за женщинами и выглядят при этом крайне смущёнными...или заскучавшими.
Но этот парень другой. Он один. Ведёт себя уверено. Так уверено может себя вести только человек с деньгами. Большими деньгами.
Я слегка улыбаюсь. В нашем небольшом прибережном городке есть два типа людей: богатые и те, кто им что-то продаёт. Видимо, деньги вдохновляют на коллекционирование бесполезных вещей, таких, как фарфоров куклы например(прилагательное «бесполезные» ни в коем случае нельзя употреблять в присутствии моей мамы). Богачи — наше постоянное развлечение.
—В смысле, ты хочешь, чтобы я выбрал? — мистер богатей между тем не перестаёт с кем-то говорить по телефону. —Бабушка не сказала какую именно она хочет?Хорошо, я все сделаю.
Он с тяжелым вздохом убирает сотовый в карман и подзывает меня. Он даже не взглянул на меня, просто поднял руку и двумя пальцами подозвал к себе. Он рассматривает кукол, в задумчивости потирая подбородок, и даже не поворачивается ко мне. Я бросаю на покупателя оценивающий взгляд. Неопытный продавец, возможно, и не уловил бы окружающую парня ауру богатства, но я вижу её так четко, будто она материальна. Он буквально пропах деньгами. Скорее всего, его костюм стоит больше, чем весь мой гардероб, вместе взятый(хотя тут хвастаться нечем, все мои наряды помешаются в одном малюсеньком шкафу). Конечно, его одежду нельзя называть вызывающе роскошной, ведь действительно дорогие вещи всегда выглядят сдержано. Брюки-карго, розовая рубашка(высокий воротник небрежно расстегнут) были явно куплены не на распродаже в ближайшем торговом центре. Плотная, без единого изъяна ткань, ровная, будто по линейке выполненная прострочка, идеальной формы пуговицы...Сразу становится понятно, что владелец такой рубашки, если он того захочет, сможет скупить весь магазин. Ну или не он, а его родители. Сначала я не поняла, насколько молод посетитель, потому что уверенное поведение добавляло ему возраст, но стоило мне подойти ближе, как иллюзия рассеялась. Может быть, он даже моего возраста? Наверное, ему лет семнадцать. Хотя, возможно, и на год больше. Удивительно, как мой ровесник, человек, ещё не поживший и толком ничего не видевший, может вести себя так надменно. Очевидно, что такое отношение в жизни он впитал молоком матери.
—Могу ли я вам помочь, сэр? —только моя мама смогла бы услышать сарказм, звучавший в моем голосе.
—Да, мне нужна кукла.
—Простите, но мы все распродали.
Многие не понимают моего юмора. Мама называет его сухим. Думаю, в её интерпретации это означает «не смешной». А ещё она говорит, что я единственная, кто понимает собственные шутки. Может, если бы я, пошутив, тут же рассмеялась собственной остроте, как это делает мама, когда помогает клиентам, то люди стали бы реагировать на мои слова должным образом. Но это выше моих сил.
—Смешно,— горит парень так, будто на самом деле не считает это смешным, а просто хочет, чтобы я замолчала. Удивительно, но он до сих пор даже не взглянул на меня. —Как думаешь, какая из них понравится женщине в возрасте?
—Любая.
И тут он поворачивается ко мне. На долю секунды в его глазах мелькает удивление, будто он ожидал увидеть перед глазами взрослую женщину — виной всему мой голос, он немного ниже, чем у обычного подростка, — но это не мешает ему спросить спокойным тоном:
—А какая нравится тебе?
Можно ответить «никакая»? Хоть этот магазин — мое неизбежное будущее, он является маминой любовью, а не моей.
—Я неравнодушна к вечным плакальщицам.
—Что, прости?
Я показываю на фарфоровую малышку — её рот открыт в беззвучном крике, а глаза плотно закрыты.
—Предпочла бы не видеть их глаза, ведь могут многое сказать. Вот их говорят: «я хочу украсть твою душу, так что лучше не поворачивайся ко мне спиной».