Одержимость киллера

12

Существовал четкий курс действий. Я знал, что большинство моих коллег сделали бы в
подобной ситуации. Убили бы и похоронили Валю, благополучно о ней забыли и
отправились к Боссу.
— Черт! — выругался я себе под нос. Надо было послушать Германа когда он предлагал
вложить деньги в недвижимость или другие активы. Но я был слишком занят, трахая горячих
женщин и занимаясь контрактными обязательствами, чтобы обращать на него внимание.
Чертовски глупая ошибка. — Черт!
Я стал искать свой сотовый телефон и замешкался. В этот момент Валя подбежала ко
мне и крепко обняла. Я застыл, свесив руки по бокам, потому что не знал, как реагировать.
— Что ты делаешь?
— Успокаиваю тебя, — ответила она, сжав меня крепче. — Давай все обдумаем. Крики
и пробивание дыр в стене ничего не решат.
— Мне уже лучше, — сказал я, почувствовав тепло ее тела, прижатого к моему.
Наконец Валя отпустила меня и сделала шаг назад. Ее ярко-голубые глаза были широко
раскрыты, а взгляд наполнен неуверенностью.
— Нам нельзя здесь оставаться, да? Входная дверь сломана, стул не защитит нас и не
помешает бандитам зайти.
«Господи, когда все стало так сложно?»
— Да, — признал я. — Здесь оставаться нельзя. Но нас также не должны видеть вместе.
Я зашел в спальню, достал из комода патроны и, заметив на стуле черную толстовку с
капюшоном, бросил ее Вали.
— Вот. Надень. Натяни капюшон пониже и убери патроны в сумку. Тебе надо идти.
Прямо сейчас. Выйдешь из дома, повернешь налево и пройдешь четыре квартала. Там
увидишь закусочную с большой оранжевой вывеской: «У Лёши». Зайдешь внутрь, сядешь за
столик у окна. Когда я постучу по стеклу, выйдешь и последуешь за мной, но на расстоянии.
Поняла?
— Да, — Валя начала плакать. — Все слишком быстро происходит. Я боюсь, Егор!
— Вытри слезы и иди. Сейчас же.
— А машина? У тебя нет машины?
— Не напоминай мне, — пробормотал я.
Я отвернулся от Вали и полез в карман. Там лежало полторы тысячи долларов, и все.
— Готова? — спросил я, повернувшись к девушке.
Она натянула черную толстовку, низко опустив капюшон, надела мешковатые брюки и
ботинки. Сзади Валя походила на мальчишку, который пытался круто выглядеть.
— Ты имеешь в виду, в ужасе ли я? То да, в этом смысле я уже давно готова.
Я направился к двери, но девушка положила руку мне на грудь. Моей первой реакцией
было схватить ее за запястье и переломать кости. Именно так я поступал всю свою жизнь,
когда кто-то касался меня. Но эта рука не желала причинить мне вред. Эта рука хотела
утешить, успокоить. Я бы рассмеялся, если бы увидел себя сейчас со стороны: я поднял свою
руку и накрыл ею пальчики Вали.Я реально держал ее за руку, хотя меня учили, что это
слабость. Я прикасался к ней, потому что, честно говоря, чувствовал себя в тот момент
просто чудесно.
Но потом я быстро отпустил девушку. О чем я только думал? Мне было не привычно это
дерьмо, нельзя было поддаваться эмоциям.
— Иди.
Валя  кивнула, бросила патроны и свою картину в сумку и застегнула молнию. Она
посмотрела на меня так, будто я начну спорить по поводу ее картины, но мне лишь хотелось,
чтобы она ушла.
Девушка вышла из квартиры, и я испытал нечто необъяснимое. Появилось такое
ощущение, словно я находился рядом с ней, оглядывался через плечо и переживал, что она
могла пострадать. Приходилось постоянно напоминать себе, что я ни черта не знал о ней.
Она — Валя, вот и все что мне было известно. Ее история могла быть полным дерьмом. Все
могло оказаться ложью. Это могла быть подстава. Что, если девушка работала на Ларионова?
Я знал, что "русские" и преступная семья Бьянки являлись врагами, и, возможно, это была
ловушка. Но, несмотря на здравый смысл, я поверил Вали.
Я всегда держал женщин на расстоянии и прощался с ними сразу же после того, как те
меня удовлетворяли. Но я никогда не ощущал того, что чувствовал сейчас — чем бы оно ни
было. По правде говоря, это пугало. До смерти. В ожидании я сидел на краю кровати,
пялился на окровавленные костяшки пальцев и задавался вопросом: во что, черт возьми, я
ввязался и как, вашу мать, все так быстро вышло из-под контроля?