По снегу неси меня.

3.

Яркий свет дневной пробился сквозь прикрытые веки с рыжими ресницами, заставляя мучить глазное яблоко, что явно не было расположено к осмотру внешнего мира. Но пересилив все свои желания, Брофловски все же нашёл в себе силы очнуться окончательно, непосредственно оглядываясь, опираясь локтями на как чуть позже будет заметно - тёплое, будто пол начал самостоятельно обогреваться. Обстановка, где оказался мальчишка, была непривычной. Это прихожая Картмана? Нет, не может быть! Проморгавшись как следует, Кайл облегчённо мог выдохнуть, ибо все это было больной игрой воображения и на данный момент он находится на полу своей комнаты. Сил встать нет, да и нужно ли это ему сейчас? Расслабленные и налитые свинцом веки готовы были закрыться вновь, ровно до того момента, как в памяти не всплыл полет спиной вниз. Будто окунувшись в воду со льдом, рыжеволосый расширил глаза свои до невообразимых размеров. Это Эрик отнёс его домой? Даже если это и является правдой, то какой прок ему будет с этого? Жужащий рой отвратительных мыслей и догадок оборвал запах, или говоря проще, вонь. Ужасно воняет чем-то паленым, будто отец Кайла вновь попытался приготовить из мяса что-то самостоятельно, да как обычно с хорошим слоем пригорелости. Не в состоянии терпеть эту отраву, что уже пропитывала своим ароматом вещи, волосы и пробивалась дымом под дверью, юнец чуть дрожащим голосом прикрикнул.
– Мама, папа! Айк! Где вы?– после данного возгласа послышались до сильной боли в груди знакомые и родные голоса.
– Кайл! Сынок, мы здесь, здесь! Кайл!! – встревоженно вертя головой, рыжевласый будто пытался увидеть всю свою родню где-то поблизости, ибо физической возможности подняться и выйти за пределы комнаты не было. Необъяснимое чувство скованности поставило перед фактом и на все, что был способен Брофловски - это дрожать от жути и волнения. Дыма становилось все больше и больше, он удушающе проникал в лёгкие Кайла, отсчитывая минуты жизни его, заставляя кашлять, не жалея глотки, разрывая её до кровавых садин с сопровождающим ощущением того, будто лёгкие вскоре будут выплюнуты в порыве отравления угарным газом. Вздрогнуть сильнее обычного заставил громкий и мощный треск на чердаке, кажется, обваливалась крыша. Сомнений не было - дом рушится от пожара. Жар так же не заставил себя долго ждать, ибо мальчишка медленно стягивая с себя шапку, покрывался вторым слоем пота, причём резко холодным, но и это не делало ситуацию лучше. Надо же, как забавно получается. Кайл Брофловски повторяет судьбу своих предков - будучи вот-вот сожженым. В угасающих глазах отражалось пламя, что прямо сейчас сжирало деревянную дверь в комнату паренька. Откидывая голову назад, молодой еврей дышал с очень хорошо слышимым свистом, доказывая то, что лёгкие и дыхательная система была уже сбита. Но и дышать уже было невозможно - каждый вдох давался с превеликим трудом, ибо казалось, будто вместе с дверью огонь сжёг и весь кислород. Прикрыв очи, полные жути и нежелания погибать вот таким вот образом, Брофловски попытался хоть что-то вспомнить такое, что могло бы и утешить его в такой момент. Стоп.. утешить? Что за нелепое слово? Разве что-то может, блять, утешить в момент, когда ты горишь живьём? Раскрыв глаза вновь уже от последующей следом боли, рыжий захрипел, в попытках изобразить что-то похожее на крик или визг. Все его конечности уже были обоженны до такой степени, что не осталось одежды, а кожа покрываясь волдырями,  которые почти сразу же лопались, будто стекала и весь мальчишка таял как мороженное в солнечный жаркий день. Глаза Кайла так же не выдержали такой нагрузки, лопаясь и разбрызгивая все свои внутренности по периметру огненной стены, что тут же зашипела на данную попавшую в неё влагу. Кипящая кровь текла по покрывающей корочкой лицу, а засохшие и превратившиеся в тонкие ниточки губы застыли в уже немом крике.
.
.
.
– Перестань орать, чел, ты че, опух?! Каел, мать твою! – этот писклявый и зудящий голос был как никак кстати, ибо в процессе просмотра кошмара Брофловски орал уже и наяву, выпучивая свои мокрые от наступающих слез глаза.  Приподнимая резко голову на жирного, рыжеволосый почти сразу же падает обратно на твёрдую поверхность, будто на каменный пол. В попытках справиться с отдышкой, он одновременно зашипел от дикой боли в пояснице, копчике, лопатках да и в целом всей спины.
– Что я здесь...– не успевая договорить, Теодор упирается локтем об гортань жида, тем самым нависая и дальше некуда прижимая его к шершавой поверхности, заставляя ощутить новый способ боли от удушения, да только наяву и рукой, а не угарным газом.
– Слушай сюда, ублюдок. Ты разнес мне стекло, сломал мою другую вещь и ко всему этому я в ответственности за то, что скинул тебя со второго этажа. Классный набор, нам влетит обоим, верно? Да вот только я принял более справедливое по отношению к нам обоим решение. – Эрик сделал паузу, оглядывая сипящего еврея, что кажется пытался сказать что-то свое, да сдавливаюший шею груз не позволял. – Я во всей ситуации жертва, именно поэтому, наказание избежать для меня - раз плюнуть. И свидетелей не было, да, Каел? А значит, мне стоит лишь упрятать угрозу для меня. Но не бойся! По заслугам ты получишь точно-точно, ведь наказуемым хоть кто-то быть должен...

...Правда ведь?