Дни мародеров

Рождение мародеров(часть 3)

..10 марта 1960 года…

– Мистер... – трудно было запомнить имена всех пациентов, но именно это далось лекарю больницы святого Мунго с большим трудом. – Мистер Люпин, могу я с вами поговорить?
Молодой худощавый парень с собранными в хвост пшеничными волосами, оглянулся и тут же вскинулся, увидев, кто его звал. Сочувственно тронув за плечо огромного, поросшего густой шерстью волшебника, он вскочил и бросился к целителю, поскользнувшись на чисто вымытом полу.
Целитель нервно стиснул волшебную палочку и спохватился, услышав, как жалобно скрипнуло дерево. Он страшно не любил такие вот моменты, когда надо смотреть им в глаза и сообщать подобное. 
Сияющий юноша подбежал к нему и схватил за плечи.
– Ну как Рея, доктор, как малыш, все хорошо? Она очень волновалась утром, я знаю, все волнуются, но Рея просто с ума меня свела я... я уже могу войти?.. – спросил он, кружась вокруг тучной фигуры лекаря и увлекая его за собой, словно в танце.
– Мистер Люпин...
– Зовите меня просто Маркус! Кто у нас, доктор? Рея говорила, что будет мальчик, понятия не имею, с чего она это взяла, я думаю, что девочка, но...
– Мистер Люпин! – лекарь наконец не выдержал этой головокружительной пляски и остановился, крепко схватив парня за острые плечи. – Ваша девушка умерла.
Ну вот, он это и сказал.
Похоже, поторопился.
– Что? – счастливая ошеломленная улыбка еще не успела сойти с его губ, как свет разом потух в светло-карих глазах. Мельком взглянув в них, лекарь тут же отвел взгляд и снова нервно стиснул волшебную палочку.
– Мистер Люпин... мы пытались помочь ей...
Маркус отступил от него, пошатываясь, припал к ледяной стене. 
– ...это было безуспешно... если было бы чуть больше времени и де... я имею в виду, мы... нам пришлось сделать надрез...
Маркус вцепился в волосы, сжимаясь в комок и опускаясь на корточки. Слезы не могли прорваться сквозь стиснувшую его боль, и он просто вздыхал, рвано, тяжело, дергая себя за воротник. Пол раскачивался под ногами, как палуба.
Лекарь тронул парня за плечо, но тот судорожно дернулся, словно прикосновение пухлых белых пальцев его обожгло, и с размаху сел на пол, обхватывая голову и шею руками и покачиваясь взад-вперед.
– Мне очень жаль, мистер Люпин, – говорил лекарь, не зная, что сказать, чтобы Люпин понял, что вины святого Мунго в случившемся нет. – Вам стоило обратиться в маггловскую клинику... иногда магии недостаточно. Ваша... жена... была слишком слаба и юна... она была не готова, началось кровотечение, мы пытались его остановить... несколько часов... вы же должны понять... иногда магии не...
Не зная, как еще обратить на себя внимание бедного семнадцатилетнего мальчика, лекарь грузно опустился на корточки рядом с ним, но халат больно сдавил его непомерно большой живот, и лекарь снова встал – у него сразу заболели ноги.
– Ушла, ушла... – неосознанно повторял Маркус. – Ушла. Ее нет, нет... – он словно разрывал свою рану этими словами, позволяя боли и ярости хлестать во всю и проливаться на этот вымытый пол, белые стены и усатого недоумка в лекарском халате.
– Как же моя девочка, как же я теперь... зачем же я теперь...
– В конце концов, мистер Люпин, вам нужно... – он неуверенно дернул плечами и сжал в кулаки свои мягкие розовые ладони. – Собраться, взять себя в руки, хотя бы сейчас, хотя бы ради вашего сына... Ри… Рея хотела бы этого.
Маркус вскинул на лекаря опухшие глаза. Слезы разъели их, нос мальчика был мокрым и красным, впалые щеки покрывали сорбитные пятна. Он вдруг вспомнил кое о чем – о том, что он должен был сделать сразу...
Целитель, видимо, расценил его жест по-своему и с очень солидным видом положил Маркусу на плечо ладонь.
– Да, мистер Люпин, именно так, у вас родился сын, здоровый маль...
Маркус вдруг стремительно поднялся на ноги, заставив лекаря в смятении отступить.
– Где она?
– Что?
Юноша отстранил лекаря рукой и принялся рывком открывать все находящиеся в коридоре двери.
Лекарь в страхе бросился за ним.
– Что вы... мистер Люпин... – он пытался его остановить, но тщетно – парень словно стал в тысячу раз сильнее себя самого и легонько стряхивал с себя крепкие руки лекаря. – Прошу вас, успокойтесь!
– Я хочу видеть Рею, – деревянным голосом отозвался Маркус, рывком открывая очередную дверь. Какая-то женщина истерично взвизгнула, но он тут же перешел к следующей.
– Мистер Люпин, вам нельзя сейчас к ней! 
– Я сказал, что я хочу ее видеть, вы не понимаете, я не могу, я должен, я обязан ее увидеть! – закричал Маркус все более возвышающимся голосом.
Две высокие фигуры ассистентов уже бежали к ним с палочками наизготовку.
Маркус рывком открыл очередную дверь, чуть было не захлопнул ее, решив, что ошибся, и замер, увидев ту, кого искал.
Рея, его маленькая белокурая Рея, лежала на высоком столе, хрупкая и прозрачная, как кора орешника. Вытянутое, как у уточки, личико ее было серьезным и как будто обиженным – губы поджаты, голова приподнята так, что видно маленький второй подбородок. Длинные завитки волос рассыпались по плечам и столу, маленькие ручки лежали на плоском животе. Больничная рубашка в этом месте была заляпана красным...
– Рея... – беззвучно прошептал Маркус, и тут две пары крепких, толстых как дубовые ветки рук схватили его и скрутили в бараний рог.
– Нет! – голос его сорвался, Маркус вцепился в дверной косяк, ломая ногти. – Нет! Рея, Рея, Мерлин, нет, пустите меня, пустите, слышите вы! Отпустите, я не оставлю ее, отпустите меня!
Внезапно из палаты выскользнула молоденькая целительница в светло-желтом халате и шапочке. Услышав, что происходит в коридоре, она догадалась, что безутешный отец может вот-вот ворваться в палату, и решила ради безопасности унести оттуда новорожденного.
Увидев искаженное лицо молодого человека, выкручивающего свои руки из захвата статуй, она испуганно ойкнула и вжалась в стену, крепко обхватив руками белый сверток, похожий на кокон. Ребенок заплакал, напуганный громкими криками.
Маркус, застывший физически, замер и в душе, всем своим существом вслушиваясь в новый, доселе незнакомый звук. 

«Ремус, Маркус. Я хочу назвать его Ремус. Это как Рея и Маркус. И сокращенно это будет звучать очень ласково, ведь правда?»

Маленький человечек громко плакал, скривив красное, сморщенное как печеное яблочко, некрасивое лицо, но Маркус не мог оторвать от него глаз.

«Марк... Марк, тебе что, не нравится? – Милая, я не хочу, чтобы дети дразнили его и называли Ребусом. Мы придумаем ему другое имя, сразу, как только увидим».

– Нравится... – прошептал парень, завороженно глядя на маленькую частичку Реи и себя самого, странным образом очутившуюся на руках чужой женщины. Это было неправильно. Ему захотелось схватить малыша, силой отобрать у целительницы и убежать с ним на край света, туда, где никто больше не посмеет влезать в их жизнь. – Мне нравится... Рея...