Если вы когда-то видели опустошенного человека, он навряд ли сравнится с этим мальчишкой. Только шестнадцать лет. Всего шестнадцать лет; жизнь только началась, а он уже пережил многое. Слишком многое для такого невинного, как он, человека. - Антон, быстрее, или мы не едем никуда! Он молча прошел мимо женщины и зашёл к себе в комнату, громко хлопнув дверью. Лицо не выражало ничего, кроме боли, исходящей, казалось, отовсюду, всё пространство было заполнено только лишь душераздирающей тоской.
Парень открыл свой шкаф и достал традиционный костюм чёрного цвета. Чёрную рубашку. Черный галстук. Посмотрел на этот не сильно излучающий счастье набор одежды и пошёл к кровати, скидывая, по его мнению "тряпки" на бежевый плед. Он начал словно со злостью стягивать с себя домашнюю футболку на несколько размеров больше, свободные синие джинсы, начал натягивать приятную на ощупь рубашку. Из окна донёсся женский крик: "Алеша!" и затем сигнал машины, после чего тот же голос взволнованно начал причитать "А если бы не отскочил, дурачок!". Антон замер. Ему стало больнее, чем было раньше. Казалось, уже стать хуже не может, но все мы когда-то ошибаемся. Пальцы мальчишки сразил лёгкий тремор, а глаза защипали. Но он не позволит самому себе расклеиться. Только не снова. Только не сегодня. Только не сейчас. Пальцы вновь принялись по одной, с большим трудом, вдевать пуговицы в небольшие прорези в ткани. В дверь грубо несколько раз постучали с той стороны. - Сейчас! - выкрикнул через силу Шастун. Сглотнул. Принялся натягивать черные брюки, иногда путаясь своими длиннющими ногами в штанах. Он начал психовать. - Ещё пять минут, и я никуда не поеду, понял меня?! - Мне не составляет труда поехать одному! - срываясь, крикнул Антон, надевая пиджак, предварительно сняв громоздкие браслеты, и откидывая галстук в сторону - ещё на что-то его не хватит, он даже не знает, как будет надевать туфли. - Антон, быстро! - в знак отчаяния выкрикнула Майя Шастун, и послышались отдаляющиеся шаги, скорее всего, в сторону кухни. Парень подошёл к зеркалу на шкафу. Всему такому заляпанному, грязному. Бог знает, когда его в последний раз протирали. Шастун с упором смотрит на своё отражение. Хочется дать кулаком прямо в морду человеку напротив. За это Антон и не любит зеркала - он чувствует ненависть к самому себе, и дело даже и не во внешности. Мальчик осматривает себя и понимает, что все неправильно. Все чёрное, и это ужасно. Антон знает, что так нельзя. Он тут же, как подорвавшись, открывает дверцу с зеркалом и достаёт оттуда помятые синие джинсы, а с полки рядом берёт кофту зелёного цвета. Шастун быстро стягивает, чуть ли не порвав, рубашку, заменяя её кофтой. Натягивает джинсы, высокие зелёные носки, кеды 42 размера, белые. Вновь подходит к зеркалу. "Эта кофта подчёркивает твои глаза, Тош". Быстро вытирает с лица новую партию солёной жидкости из глаз. Улыбается слегка глуповато. - Голубой в сотни раз прекраснее, - Он закусывает губу. Знает, что не услышит ответа, но ждёт. Ждёт, что сейчас случится чудо, и голос любимого человека произнесет: "Представляешь, какой красивый цвет будет, если их смешать?". - Представляю. - отвечает парень и сглатывает слёзы. - И всегда представлял. Мальчик выходит в коридор, заставляя мать подавиться коньяком. Нет, она не пьяница, просто сегодня день такой. Тяжёлый. Но, скорее всего, конкретно она просто ищет повод. В глазах женщины гнев, разочарование, даже ужас. Антон ожидал именно этой реакции. - И меня погубить хочешь?! - В сердце мальчишки вонзилась острая стрела, снова поражая всё тело кипящей болью, "и меня погубить". - Переодевайся, Антон! А я уже готов, мам, - Ответил младший, равнодушно осматривая черное, с резьбой, платье Майи, - можем выходить. - Ты хоть понимаешь, куда идёшь?! Придурок, надень чёрное! - женщина была на пределе, в её глазах уже прокручивались сцена, как она впервые замахивается на сына. - Нет. - отвечает Антон, и уже направляется к двери, как мать одергивает его за руку. - Идиот, это похороны! Как люди посмотрят на тебя? - Да плевать я хотел на людей, - хмыкнул подросток. - Ты думаешь, это понравится Арсению? - Он всегда говорил, что эта кофта оттеняет мои глаза. - Сглотнул Антон. - Его любимый цвет - зелёный. - От того, что его любимый цвет - зелёный, ничего не зависит. - процедила сквозь зубы Майя, - Надень чёрное, скотина! - Нет! Его любимый цвет зелёный! - взорвался парень. Он закричал. Глаза покраснели от накопившихся в них слёз, - Сеня всегда говорил мне, что мне идёт зелёный! Он вечно смотрел в мои глаза, и говорил, что его любимый цвет - цвет моих глаз! Он ненавидел чёрный! Я ни за что не пойду к нему в черном, пускай даже на.. на.. - Он запнулся. Ком в горле не позволял произнести этого слова. Мальчик закрыл лицо руками и заплакал. В глазах женщины впервые мелькнуло сочувствие. - Я знаю, куда иду, мама. Но я не могу подвести Арсения. - Всхлипывая проговорил подросток. - Пойдём, - тихо прошептала женщина, отпуская руку сына и ставя рюмку на комод, - иначе опоздаем.
