Смертельный яд

Часть 1.

Таких уродов как ты, Ларссон, я в жизни не встречал.

Я до сих пор не понимаю, что Эдд разглядел в тебе такого, чтобы так смело и по сей день называть другом, каким тупым должен быть Мэтт, который до сих пор смеётся с твоих шуток и называет тебя более весёлым, чем я, и, в конце концов, на сколько эта чёртова вселенная любит так стебаться над людьми, что подкинула мне тебя.

Если нас сравнить, то уже с первого взгляда будет понятно, что мы полные противоположности друг друга, но мы, сука, похожи друг на друга аж до тошноты. У нас одинаковые взгляды на жизнь, мы имеем вредные привычки, вредящие нашему здоровью, оба имеем проблемы с гневом - во всяком случае меня так сильно можешь выбесить только ты - и оба чёртовы мазохисты.

Днём ты мог без зазрения совести оставить на мне множество синяков, разбить губу, нос, да и сказать пару "ласковых" в придачу. Впрочем, в долгу я не оставался и платил тем же. Ночью ты мог завалиться ко мне либо под кайфом, либо в здравом рассудке и просто поднять с постели, просто потому что, видите ли, у тебя бессонница.

Сначала я послал тебя, далеко и на долго. Однако ты продолжал сидеть на краю моей кровати, даже когда я врезал тебе, будто бы этим самым ты пытался чего-то добиться.

А ведь добился.

В конечном итоге я не выдержал и поднялся с кровати, уже чувствуя, что этой ночью я не усну, сев рядом, смотря в пол. Какой же он охуенный, конечно. Тёмный такой, с оттенком синего, а на нём постелен ковёр, только на тон светлее, чем сам пол. В принципе мою комнату дальше можно было не рассматривать, сплошной синий цвет.

Что я хотел этим показать, когда обустраивался тут? Самовыразиться? Подчеркнуть, что это мой любимый цвет? А может, чтобы от твоей бывшей комнаты тут осталось лишь одно название?

Кто знает, я и сам себя иногда не до конца понимаю.

– Эдд ругался, когда нашёл твою заначку с бухлом, – хрипло произносишь ты, разрезая своим голосом, будто ножом, пустоту.

– Правда? И когда он её нашёл? – приглушённо подаю голос я.

И так, к охрененному полу в комплект идут так же не менее охрененные стены, только уже более светлого оттенка.

– Ты уже спал, потому он не стал тебя будить, – ну да, Эдд порой мог ночами не спать и работать над своими рисунками, потому на ночь глядя, видите ли, у него вдохновение просыпается, а на утро он может потерять суть своей идеи. – Утром отчитает, – усмехаешься и достаёшь из кармана своей старой, и потрёпанной жизнью толстовки, сигару вместе с зажигалкой.