Грехопадение святых

Глава 22: Мелкий снег - предвестник больших метелей.

Отражаюсь ли в твоих глазах тот я, что невидим?

***

Юнги смертельно устал. Причём как физически, так и морально. Его силы практически на исходе, а работы ещё непочатый край. Нужно немного сбавить обороты. Что он уже успел сделать? Встретить людей Чонгука и дать им несколько указаний? Не так много, как хотелось бы, но на фоне вырванной с мясом входной двери и подванивающих трупов в подвале — это уже хоть что-то. Быстро, под струёй холодной воды, смыв с рук кровь и грязь, Юнги стараясь не думать о том, что не спал уже больше суток, хмуро спустился на первый этаж и кивнув Минхо в знак приветствия, оглядел то, что уже успели сделать видоизменённые. Новая дверная рама, фиг пойми как оказавшаяся здесь, уже стояла на своём месте, а прилагающиеся к ней толстые тяжёлые железные двери лежали пока на снегу, возле массивных грузовых саней, которые явно не принадлежали людям Гука.

Неужели Ким Намджун постарался? Так сильно переживает за Чимина, что даже о враге позаботился? Удивительно. Хоть и до абсурда иронично. Сейчас альфа им охотно помогает, совершенно ничего не требуя взамен, но совсем скоро вновь попытается убить. И быть может, процентов так на восемьдесят, у него это даже получится. Поистине, человек — это действительно грязный поток. Надо быть морем, чтобы принять в себя грязный поток и не сделаться нечистым. Юнги не море, он — обычное болото. Глубокое и густое. Почти бездонное. И не будь вокруг него так холодно, на нём бы обязательно росли густые высокие камыши, в которых прятались бы рои комаров. Кровь. Кровь. Кровь. И к чему это он сейчас? Вновь бредет? А стоит ли удивляться? Он ведь почти на пределе.

Выходить на улицу без верхней одежды — идея так себе, но Юнги неожиданно всё равно. Из-за усталости, толстой бетонной стеной, давящей на плечи и голову, он уже практически ничего не чувствовал. Ни холодного ветра в своих спутанных слегка отросших волосах, ни колкого снега падающего прямо на глаза, ни острого чувства голода, иглами пронзающего желудок, ни злости... ничего. Абсолютный вакуум! Ему всё равно. Всё неважно. На всё плевать. И это весьма тревожный звоночек, на самом деле. Он выгорел? Или просто устал? Как там говорил Ницше? Что не убивает нас, делает сильнее? Какая же это ерунда. Великий философ явно был не в себе, утверждая подобное. Что не убивает нас, убьёт потом, медленно и со вкусом. Проверено, можно сказать, на собственной шкуре.