Привет, котеночек

Авантюра

Прошло ровно десять дней с нашего похода в загородную виллу Зевса, и должна признать, за это время Лаватейн превзошел все мои ожидания и действительно пытался не доставать меня. Не побоюсь столь громкого утверждения, но в моих глазах в моральном плане с уровня канализации он поднялся на пьедестал нормального существа, хотя после всей нашей истории завоевать мое доверие было крайне нелегко. Не стоит, конечно, воспринимать всё слишком буквально: он не стал шелковым пай-мальчиком, но его отношение ко мне было просто неузнаваемым. Конечно, время от времени проскальзывала его хитрожопая сущность, и он мог подкараулить меня под партой, а потом схватить за ногу, или катапультировать в меня несколько косточек от черешни и испортить мне белый пиджак, но, по сравнению с его былыми проказами, всё это были инфантильные позывы; подобными шуточками нередко грешила и я сама, до тех пор, пока меня не похитили пришельцы... вернее, Зевс.

Уже намарафеченная, я лежала на темно-серых простынях без малейшего желания поднимать свою задницу и что-то делать. Через полчаса начинался первый урок, а мой энтузиазм был такого же раскраса, как и постельное бельё на кровати. Я почесала затылок и уставилась на календарь, прикрепленный к стене: красный пластмассовый указатель в форме квадрата сегодня сместился на цифру двадцать восемь, и если год назад в этот день я прыгала и скакала от радости, словно горная козочка, то сегодня я хотела быть вялым куском мяса, тихо обитающим в своей спальне.

Моя консьержка Мелисса все еще тихо посапывала в своем домике, и я снизошла до того, чтобы дать ей выспаться хотя бы одно утро. Эта кукла страшно любила спать, и, пока я была на уроках, она почти всё время дремала в своем барби-особняке и открывала глаза, наверное, лишь за полчаса до моего прихода... По правде говоря, я не из доброты душевной не будила это чудо магии, мне просто не хотелось сегодня растрачиваться на разговоры с ней.

Большими усилиями воли я все-таки заставила себя встать и подойти к окну, сквозь которое в комнату заглядывали ласковые солнечные лучи. Погодка была очень даже положительной: яркое солнышко и теплый ветерок, на небе ни одного намека на тучку. Едва качающиеся из стороны в сторону высокие кусты игольчатого можжевельника так ярко распространяли свой терпкий смолистый аромат, что казалось, будто где-то рядом расположена ванная, в которую обильно капнули эфирное масло.